Следы на пляже
Шрифт:
Ему хотелось все изменить, многое вернуть. Он понимал, что Стиви была права относительно Нелл и Мэделин. Но она не знала всего. Вся правда была гораздо горше, чем то, что она знала.
Однако после их разговора он ощутил непривычную силу и вдруг обнаружил, что подошел к телефону. Нажал кнопку вызова, набрал номер.
Его пальцы дрожали, когда он прижал к уху трубку.
Телефон звонил и звонил. Он взглянул на часы: возможно, это было неподходящее время.
Наконец ответила женщина, и он узнал этот голос.
– Алло? – произнесла
Джек молчал. Он прижимал трубку к уху, он хотел бы сказать что-то такое, что возродило бы хорошее, что было, что могло стереть все страдания и подозрения. Он не хотел жить с тем, что пролегло между ними.
– Алло? – повторила она.
Сознание Джека было в смятении после их последней встречи; та правда, которую открыла ему Мэделин, вызвала в нем ярость сопротивления. Если он заговорит с ней, это опять вернет ее чудовищную версию случившегося в их жизни, и он не мог это допустить ради Нелл.
– Кто это? – тревожно спрашивала Мэделин.
Джек хотел бы ответить, но не мог. Он повесил трубку.
Глава 16
Стиви заехала за ними около полудня, после утренней прогулки Нелл, и они двинулись под железнодорожной эстакадой и по Шор-роуд. Нелл была вне себя от возбуждения – она ерзала на заднем сиденье, показывала на все попадавшиеся достопримечательности и болтала без умолку. Джек был взволнован даже больше, чем Нелл. Она на этот раз проспала всю ночь, тогда как он лежал без сна, уставившись в потолок и пытаясь осознать, что же все-таки происходит.
Они остановились на ленч у кафе-мороженого «Парадиз», где Стиви заказала большой рулет из омара для тетушки. Они поставили подносы на столик позади белого домика, с видом на марши. Вокруг кружились чайки, выискивая остатки еды.
Яркий солнечный свет отражался, как в зеркалах, в ручьях и лужах. Он освещал эбонитово-черные волосы Стиви, коротко подстриженные, так что они открывали великолепную шею, которую Джек целовал прошлой ночью. Ему хотелось перегнуться через стол, отодвинуть челку от ее фиалковых глаз, прикоснуться к фарфоровым щекам Он сдерживал себя, и это было нелегко. Особенно когда он смотрел ей прямо в глаза, которые говорили о том, что ей так же трудно, как и ему.
Закончив свой ленч, они вернулись в машину и немного проехали по главной улице. Затем они свернули на узкую дорогу, которая вела их назад под эстакаду, а потом на другую дорогу, взбегающую вверх по склону холма. Вскоре вымощенная дорога сменилась щебенчатым покрытием, и движение стало тряским. Нелл подпрыгивала и вскрикивала – во всех ее страшных снах последний путь ее матери казался ей именно таким глухим и заброшенным, и поэтому Джек пересел назад, чтобы быть рядом и успокаивать ее.
– Мы почти приехали, – объяснила Стиви, глядя в зеркало заднего обзора. Она увидела, что Нелл страшно побледнела и вцепилась в отцовскую руку. – Смотри, Нелл, видишь? Это сторожка у ворот!
Она замедлила ход и дала
– Кто это? Это тетя Аида? – спросила Нелл.
– Нет, – сказала Стиви, радостно улыбаясь. – Это пасынок тети Аиды, Генри, и, как я уверена, его подруга Дорин.
Внезапно перед ними явился замок во всей своей красе, и Нелл раскрыла рот от удивления. Даже Джек остолбенел – это было так захватывающе и необычайно, совершенно невероятно в уравновешенном провинциальном Коннектикуте – это было похоже на Альпы, на Шварцвальд, это была удивительная фантазия сумасбродного барона, осуществленная со сказочной грандиозностью.
– Вот он, замок, – сказала Стиви гордо, когда они вышли из машины. – А вот и моя тетушка!
Высокая, стройная женщина, одетая в рабочую куртку художника, джинсы с продранными коленями и бархатные домашние туфли, направилась к ним со стороны небольшого дома позади замка. У нее был высокий, умный лоб и глаза фиалкового цвета, слегка подкрашенные голубыми тенями для век. Несмотря на то, что она была намного выше Стиви, их сходство бросалось в глаза, оно было в ее взгляде, манерах и в ее красоте.
– Это моя тетя Аида фон Лайхен, – представила ее Стиви.
– Вы, должно быть, Джек, – сказала Аида. – А ты, конечно, Нелл. Пожалуйста, зовите меня Аидой. Вы присоединитесь к ленчу?
– Мы остановились у «Парадиза» и уже поели, – сказала Стиви, протягивая ей коричневый пакет.
– Стиви привезла вам рулет из омара! – сказала Нелл.
– Она самая любимая и самая заботливая племянница, какая только может быть у тети, – сказала Аида. – Давай я положу его в холодильник, на будущее.
– Тетя Аида, что это сияло на безымянном пальце у Дорин? – спросила Стиви, когда пожилая женщина появилась обратно из двери.
– Это чудо – вот что это такое! Генри позвал ее замуж, и она согласилась. Они помолвлены! – говорила Аида властным, но нежным голосом, и ее глаза наполнились слезами.
Она говорила именно таким тоном, каким, по представлениям Джека, должна говорить женщина, которая живет в замке, но он был завоеван ее явным волнением и любовью.
– Я поняла его намек, когда он поднял ее руку, – сказала Стиви.
– Да… я отдала ему свое обручальное кольцо, чтобы он надел ей на руку.
– О, тетя Аида, – сказала Стиви, обнимая ее. Джек переждал этот интимный момент общения тети и племянницы; он помнил, как Стиви рассказывала о духе своего дяди, витающем в замке, и понимал, что значило это кольцо для Аиды после смерти мужа.
Аида прижала к себе Стиви, потом мягко оттолкнула. Тени на ее веках слегка размазались, и Стиви вытерла ее щеки своим платком. Джек почувствовал укол, видя их отношения, длящиеся всю жизнь, и думая о Мэдди и Нелл. Аида кивнула, давая понять, что она в порядке, и легко засмеялась.