Следы во времени
Шрифт:
Костас вернулся во двор и осторожно посадил котенка на скамейку возле калитки, погладив его по шерстке.
По щеке Костаса покатилась янтарная слезинка и, ударившись о землю, превратилась в золотую монету высокого достоинства.
За двадцать пять лет это произошло впервые. Все в округе знали, что Костас не способен совершить добрый поступок и уронить слезу.
Он поднял монету. Сердце его так сильно билось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
«Что сделать с этой единственной моей личной монетой»? –
Костас выглянул за калитку. На улице Ангелики уже не было.
Он отправился в центр города, к базарной площади. Там он обошел все лавки, никак не решаясь потратить деньги.
Возле одного прилавка Костас услышал разговор двух мужчин.
– Не знаю, – говорил один, – как это можно взять и отдать все царю, да еще царю царства, которое невозможно увидеть.
– И одет-то он не богато, – вторил другой, – только вот никто никогда не говорил до него о том, что можно жить вечно.
– Я за вечную жизнь все бы отдал, да еще за такую, о которой царь рассказывал: ни болезней, ни горя, ни работы изнурительной. Там, говорят, только радость и веселье!
– А доказательства? Вот если б пришел кто оттуда да подтвердил бы…
– Я слышал, что в страну эту нужно верить. А вера не нуждается в доказательствах.
В их разговор вмешался третий мужчина. Он рассмеялся и сказал:
– Ну, знаете, поверить можно во что угодно!
– Не скажи, – ответил один из собеседников, – я, например, могу поверить, что кит проглотил человека, но никогда не поверю, что человек проглотил кита.
Оба собеседника громко рассмеялись. Потом второй сказал, вздохнув:
– Вера, она действительно предел имеет, а вот неверие – как бездонная пропасть. Можно даже не верить, что существуешь.
– Как это?
– Точно. Философия есть такая, что все нам только кажется.
– А когда кровь идет и болит что-то, это тоже кажется?
Приятель его пожал плечами.
– Извините, что вмешиваюсь в разговор, – осторожно обратился к мужчинам Костас, – я слышал, что вы о царе говорили, а не знаете, где его найти можно?
– Ты подданным его хочешь стать? К нему уже все калеки и нищие записались.
– Что ты отвечаешь не о том, о чем тебя спрашивают? Ты, сынок, иди через площадь к каналу, увидишь дом весь в цветах. Там царь остановился.
– Спасибо вам, – поблагодарил Костас.
Выйдя на набережную, парень нашел дом, о котором ему рассказали. Ворота были открыты настежь.
Костас прошел через сад и постучался. Открыла ему пожилая женщина и ласково спросила:
– Ты к царю?
– Если можно, – ответил Костас.
– К нему всегда можно.
Костас прошел в дом. Ничего особенного в доме он не увидел. Стол, скамейки, свечи, половики на полу и белые занавески на окнах. Но почему-то Костас всем сердцем ощутил присутствие возвышенного.
– И ты не ошибся, – раздался голос.
В комнату вошел царь. Костас видел его впервые.
– Почему-то мне кажется, – сказал парнишка, глядя царю в глаза, – что я всегда знал тебя, и только сейчас встретил.
– Так оно и есть.
– Рассказать кому – не поверят…
– Верующие поверят. С чем пришел?
– Я, государь, человек, не способный ни на что доброе, но, неожиданно для себя самого, совершил благородный поступок, и появилась у меня золотая монета высокого достоинства. Хочу я разумно распорядиться этими деньгами. Не хочется все без толку потратить.
– То есть ты хочешь, чтобы деньги эти к тебе вернулись? – уточнил царь.
– Да.
– А что подвигло тебя к благородству?
Костас опустил голову и, смутившись, ответил:
– Девушка.
Царь улыбнулся. Улыбка его сиянием наполнила всю горницу, и голосом, полным нежности, царь сказал:
– Купи ей цветы.
– Цветы? – удивился Костас.
– Самые лучшие, – подтвердил царь, – на все эти деньги.
Костас поблагодарил царя за совет и направился к выходу. Царь сказал ему вслед:
– Костас! Ты хорошо сделал, что пришел.
Костас вышел на улицу и пошел обратно к базарной площади.
В самом ее центре скучала продавщица цветов. Костас подошел к ней. Цветов было много.
Костас закрыл глаза и попытался представить, какие именно цветы скажут за него все то, что он хотел бы сказать Ангелике.
– Мне вот эти кремовые розы, – сказал Костас, открыв глаза.
– Сколько штук? – спросила продавщица.
– Все.
– Все???
– Все…
С охапкой свежих роз Костас подходил к дому Ангелики. За ним увязались старые приятели, снующие без дела по улицам:
– Гляньте-ка! – хохотали они, – Костас к юродивой направился!
– На свадьбу пригласишь?
– Больно хочется на красавицу невесту взглянуть.
Костасу хотелось провалиться сквозь землю, но вдруг свист, гиканье и хохот перекрыли слова царя, которые неожиданно всплыли в памяти: «Ты хорошо сделал, что пришел. Ты хорошо сделал, что пришел. Ты хорошо сделал…»
Костас, теряя остатки мужества, постучался в ворота дома Ангелики.
Открыл ворота ее отец.
– Это ты, Костас?! Ангелика! – позвал он.
Ангелика выскочила из дома и, увидев Костаса с охапкой кремовых роз, остановилась. Ноги ее подкосились, и она опустилась на ступеньку крыльца…
Из палисадника вышла мама Ангелики. Все молчали.
Ангелика заплакала, и ее слезы, падая на землю, превращались в чистейшие алмазы.
Свист и гиканье стихли.
Приятели Костаса смотрели на Ангелику и вспоминали своих подружек, которые вечно вертелись перед зеркалом. Парни помолчали и уныло разбрелись по домам.
Костас и Ангелика, бережно собрав алмазы и завязав их в узелок, отправились к царю.