Слепая преданность
Шрифт:
Нина пожала плечами.
— Потому что я провела много времени в этом клубном доме, прежде чем мой отец ушёл в отставку с хорошей репутацией... Поверить не могу, что чувствую себя обязанной добавлять это дурацкое уточнение каждый раз, когда упоминаю о его отставке. Чёрт, я всё ещё не могу поверить, что он отказался от всех бесплатных... я имею в виду, не могу поверить, что он ушёл на пенсию после ... — она прокашлялась. — Не важно, я знаю, что творится в том месте. — Она откинула волосы с плеча и как обычно избежала упоминания о смерти матери. — Море секса, и, иногда, всякие другие
— Если так, то почему ты больше этим не занимаешься?
— Не могу найти парня, чью часть тела смогу вынести. У Патрика с этим было всё хорошо, — добавила она, слишком небрежно отзываясь о своём бывшем. — Но было бы ещё лучше, если бы он не пихал ту самую часть тела в двух других девушек, пока трахал меня. Долбаный, тупой, неверный ублюдок. Клянусь, будь у меня папик по типу Джоша, я бы отправила его оторвать Патрику его гиперактивный член. И я бы стояла и смотрела, пока из него будут выбивать всё дерьмо.
По спине Тиш пробежал холодок.
— Джош мне не папик!
Нина закатила глаза.
— Я это знаю. Я имела в виду в сексуальном плане, мол, иди сюда, папочка, и покажи этому ублюдку, чего ты стоишь.
— Считаешь, называть парня «папочкой» сексуально? — Может, Нине и хозяином кого-то назвать было бы несложно? Возможно, Тиш сделала проблему из ничего.
Нина пожала плечами и посмотрела назад, прежде чем перестроиться на другую полосу.
— Зависит от парня. Джош? Чёрт, да. Посмотри на него. Его дурацкий вице-президент? Нет, чёрт подери. Он осёл. Прости, знаю, он твой дядя, но Ник грубый, сексуально-озабоченный злобный мудак.
— Извини, конечно. Он мой очень любимый дядя, так что заткнись. И какая ирония, ты так говоришь о нём и считаешь грубым его. — Тиш проигнорировала остальные оскорбления, потому что ей было неудобно устраивать кому-то головомойку, даже если он этого заслуживал.
— Я так говорю, потому что ты моя Тиш. Он груб, и не важно, кто это слышит. — Нина потянулась и убавила звук стереосистемы, поёрзав на сидении. — На днях он пришёл в наш магазин, снова, и моего отца не оказалось на месте. Разумеется, он не ушёл. Он околачивался поблизости и мешал мне больше часа. Продолжал спрашивать, не нужна ли мне помощь, чтобы подавать нужные инструменты для замены колёс. Ублюдок. Знаешь, что он мне сказал, когда наконец сел на свой идиотский, но роскошный байк?
Тиш мысленно застонала. Она знала, что Нику нравится дразнить Нину, и он никогда не упускал такой возможности.
— Что?
Нина понизила голос и добавила немного хрипотцы, пародируя Ника:
— «Когда ты прекратишь скрывать тот факт, что ты грёбаная девушка, Тьма? У твоего отца есть дочь, дай человеку отдохнуть и начни вести себя соответственно». Ты можешь в это поверить? Тьма, — усмехнулась она. — Самое тупое прозвище. Они как маленькие дети в таких вопросах. Как Джош тебя называл?
— Эм, дорогая? Малышка? О, и он называл меня Тиш-Тош с десяти лет.
— Да, что ж, это
Тиш рассмеялась.
— И что? Зато подходит. Взгляни на себя.
— Видишь ли, мне кажется, он говорил не о цвете моих волос. Думаю, он имел в виду что-то внутри меня.
Тиш внезапно подумала о том же.
— Как бы там ни было, — произнесла Нина, сделав забавное движение перед грудью, словно прогоняя затянувшийся чёрный туман, который присутствовал после смерти её мамы, — как насчёт сексизма? Если я умею чинить машины, значит я не девочка? — Она покачала головой. — Просто и ясно? Он — мудак. Клянусь, все мужчины наглые придурки. А ещё предатели и слабаки.
— Не все, Нина. И почему тебя так заботит, что думает Ник? — Она уже начала задаваться вопросом, не влюблена ли её лучшая подруга в дядю. Многие женщины его одновременно ненавидят и любят.
Раскрасневшаяся подруга оглянулась и выпрямила спину.
— Не заботит, — ответила она совершенно спокойным тоном. — Просто сказала. Ты сама подняла эту тему. Ну, расскажи мне о почти состоявшемся сексе с папочкой Джошем. Он целовал тебя?
— Не называй его так.
— Почему?
— Потому что это звучит вульгарно. — Тиш помахала Брайану, когда они въехали на стоянку позади бара. Он уже курил возле своей машины. Парень водил как ненормальный.
— А, так это значит, что он либо трогал твои сиськи, либо киску. Что именно? Или сразу всё? Потому что иначе не так уж и сложно назвать его папочкой.
— И то и то.
— О-о! Расскажи мне всё. Как это произошло, чёрт возьми? Мы обе знаем, что ты в него влюблена, но я понятия не имела, что он тоже тебя хочет. Значит ли это, что мы можем перестать притворяться друг перед другом? Я не знаю, почему ты никогда не говорила мне о своих чувствах. Я, конечно, знала, что они есть, но всё же...
Тиш пожала плечами, смущённая, что её уличили в скрытности.
— Признайся я, что люблю его, мне пришлось бы пережить публичное унижение, когда из этого ничего не вышло.
— Публичное унижение? Передо мной? Вернись к реальности. Мы дружим целую вечность. Я бы помогла тебе вылечить разбитое сердце, а не радовалась твоему несчастью. — Нина похлопала Тиш по руке, паркуясь на свободном месте сбоку здания. В тенистом внутреннем дворике был только один столик, за которым сидели психи, готовые бросить вызов жаре. — А теперь выкладывай. Насколько он тебе нравится?
Сглотнув нервный ком, поднявшийся в горле, Тиш повела плечами.
— Теперь не уверена. Точнее, думала, что нравится, но в пятницу всё было таким запутанным и шокирующим. Не знала, стоит ли мне уйти или продолжить. А в итоге не сделала ни того ни другого. Он вылетел из дома, сказав, что не хочет трахнуть меня как дикий зверь в мой первый раз. И не вернулся. Даже не позвонил. Это было почти три дня назад.
Нина вздохнула.
— Думаю, мне немного нравится то, что скрывается под его маской Тарзана. Он милый. Этого я никак не ожидала. Я думала, он окажется более эгоистичным и без раздумий растерзает твоё сексуальное тело. Парни те ещё свиньи. Я очень рада, что Джош исключение. Ну, по крайней мере, надеюсь на это.