Слепая

Agentblacksite Аноним

Кушина сильно задумалась после этих слов.

– Ты именно поэтому решил ей помочь?

– Не только. Она является единственным авторитетом для джинчурики. Поэтому, чтобы через нее нельзя было влиять на носителя, мы с советниками приняли решение таким образом привязать ее к деревне.

– Ты все еще слушаешь этих старперов?

– Эти "старперы", как ты сказала, стояли у власти, когда мы с тобой еще в подгузниках ходили. У них огромный опыт в политике, - от чего Кушина лишь скривила лицо.
– Ну-ну, не делай такое лицо. Да, мне тоже не нравятся порой слишком

радикальные методы, которыми они ведут дела. Но у них многому можно научиться.

– И все-равно они старперы. Только и видят во всех врагов, предателей и тех, кого можно использовать, - пробурчала Кушина.

– Советники, как и Данзо - дети войны. Они жили в очень неспокойное время. Так что по-своему их можно понять, - пожал плечами Минато.

На время разговор замолк. Тема советников и Данзо была им обоим неприятна. Но к сожалению ничего не поделаешь. От них слишком многое зависело в деревне. Как застарелые корни: не так уж и много через них поступает полезных веществ к кроне, но они настолько крепко и глубоко проросли в почву, что без них дерево может и рухнуть.

– Знаешь, - сказала Кушина, когда они уже подходили к дому.
– Как я поняла, вы решили подготовить ее в АНБУ?
– Минато кивнул.
– Тогда отдай ее в команду к Итачи-куну. Думаю, два гения лучше всего смогут понять друг-друга.

End POV.

– Наруко, подъем!
– и сбрасываю с нее одеяло, заставляя поежиться и открыть глаза.
– Сегодня у нас важный день.

– Ну, Нами, дай еще поспать, сегодня выходной, - говорила она сонным голосом, пытаясь протереть глаза и до ужаса заразительно зевая.

– Вставай, давай, Лисенок. И так зарядку отменила. Ты ведь помнишь, какой сегодня день?

– М-м-м?

– Сегодня тебе и мне исполняется шесть лет, - мягко сказала я, подходя к умывальнику.

– А ведь и правда!
– резко проснулась подруга, после чего резво вскочила и, обогнув меня, ускакала чистить зубы.

Я лишь покачала головой и вернулась заправлять кровать.

– А ф софьфо фнам фанфо ф афминифацию, - вылезла из проема ее голова, с щеткой в зубах.

– Рот прополощи, потом говори, - голова вернулась обратно, послышался звук воды.

– А во сколько нам надо в администрацию?

– К девяти. Так что уже надо собираться, - произнесла, подходя к умывальнику вместо Наруко.

– Только поможешь мне волосы расчесать!
– безапелляционно заявила Лисенок, уставив указательный палец мне в грудь. Кого-то это мне напоминает.

– Ладно, - пожала я плечами и открыла кран...

Поход по улице был как обычно неприятен. Те, кто шел впереди, расходились в стороны и прятали глаза. Те, кто шел сзади, сверлили нас неприязненным взглядом. Но никто не пытался подходить ближе. Зона отчуждения, как обычно. В основном, конечно, из-за меня.

Дойдя до администрации я попросила Наруко подождать меня у нужного кабинета, а сама решила сначала наведаться к главе селения.

Стук в дверь.

– Хокаге-сама, разрешите?
– спросила я, приоткрыв дверь.

– Да-да, заходи, Намида-тян, - отложив документ позвал он.

Я прошла на середину комнаты и села на предоставленный стул.

– Итак, я хотел поговорить с тобой по поводу одного дела, - начал Хокаге.

Я кивнула:

– Академия.

– Не совсем, Намида-тян, - он переплел пальцы рук и приставил их к лицу, внимательным взглядом начав меня осматривать.

– Не совсем?
– добавила в голос вопросительных интонаций, при этом лицо оставалось непроницаемым.

– Сначала пообещай, что все, что ты сейчас здесь услышишь останется в этой комнате. И ты не будешь рассказывать об этом никому, даже Наруко.

О чем это он? Какие-то секреты? О том, что Наруко - джинчурики, что ли? Любопытно.

– Если это не будет нести вреда мне или моей подруге, то я обещаю.

Минато помолчал, рассматривая мое лицо. И что он хочет на нем увидеть? Мой уровень морды-кирпичом давно уже переплюнул даже Фугаку-сана. У нас с ним было уже много пикировок, во время моих посещений полиции. Когда очередные пострадавшие попадали в больницу. Уже своего рода традиция.

– Хорошо, для начала скажи. Не задавалась ли ты вопросом, почему Наруко так ненавидят в деревне?

– Считают ее демоном...

– Почти так, но...

– Она является его тюремщиком, - закончила я. А взгляд Четвертого стал поистине прожигающим.
– Вы же не думали, Хокаге-сама, что я за столько лет жизни рядом с Наруко не смогу рассмотреть печать на ее животе? Или ту красную чакру, которая из этой печати поступает небольшим ручейком в ее СЦЧ? Особенно когда именно из-за нее я и стала слепой?
– сделаем небольшую паузу.
– Я может и мала пока еще, но не настолько глупа, чтобы не сопоставить два и два.

Намикадзе опять попытался просверлить меня взглядом.

– И ты ее не возненавидела?

– За что именно?

Четвертый приподнял вопросительно бровь.

– За то, что она никому еще не сделала ничего действительно плохого?
– повысила я тон.
– За то, что у нее нет друзей, родных и близких? За то, что только благодаря ей по Конохе еще не бродит громадный Девятихвостый Лис, убивающий направо и налево?!
– почти выкрикнула я. А потом как-то резко сдулась.
– Или за то, что неся подобную тяжелую ношу в одиночку, она не получает и капли благодарности в ответ?
– уже совсем тихо закончила я.

Повисла тягостная тишина. Черт! Похоже это меня зацепило гораздо сильнее, чем я думала. Ну держись Наруко, за сегодняшний срыв ты у меня на тренировке будешь как угорелая бегать.

– Однако у нее есть ты, - спокойно продолжил Четвертый. Но это спокойствие казалось еще более натянутым.

– У нее есть ТОЛЬКО лишь я, Хокаге-сама. А этого недостаточно. Если меня не станет, то больше некому будет о ней позаботиться. И она вновь вернется в ту клоаку из всеобщей ненависти и презрения. Коноха сама плодит своих демонов. И, рано или поздно, этот гнойник разорвет, и все вылезет наружу.
– Как тебе будет подобный ответ, Четвертый? Ведь это не только о джинчурики можно сказать, но и о кланах, и о "Корне"... особенно о "Корне".