Слепец
Шрифт:
Неясные, как далекое бормотание пьяницы, мысли вползли в голову Слепца почти сразу, как только человек на кошке приблизился к ним вплотную. Он пытался разобраться в мутном потоке мыслей и их обрывков, но смог только определить некий чувственный фон - удовлетворенность незнакомца смешивалась с легким раздражением. Понемногу Слепец стал понимать, о чем конкретно размышляет человек в желтой коже. Он узнал, что их пока еще полные жизни тела в представлении седого людоеда стали мертвыми тушами, которые он распределил так: того, что потолще и повыше, в драном полушубке, на ужин, а остальных, тощих, на потом. Проблема с доставкой тоже была решена. Будущим мертвым тушкам следовало дать немного повышающего силы волшебного порошка, привязать к Клотке и заставить бежать следом за ней до самого дворца…
Исследуя таким образом незнакомца, Слепец постепенно обнаружил и еще один поток неясных мыслей (странным образом, разумы обоих спутников никоим образом не мешали ему заниматься этим трудным делом -
– Эй! Что же нам делать?
– зашептал Приставала, отвлекая Слепца от его занятия.
– Этот гад развязывает какой-то мешочек!
Что делать?
– мысленно повторил Слепец. В голову ему мгновенно пришла безумная идея, и он быстро взялся за дело, пока сомнения не помешали. Кошка!
– подумал он, стараясь направлять эти беззвучные слова только ей одной. Кажется, большая красная голова, мерцающая в темноте, встрепенулась и оторвалась от лап. Слепец представил, как вынимает огромный меч и отрубает кошке голову, которая катится в сторону и исчезает. Это видение он тоже постарался "показать" Клотке. Следом отправилась новая порция: сильная, рвущая плоть боль в шее и туман, заволакивающий разум зверя пеленой смерти. Кошка жалобно мяукнула, выгнула спину дугой и отпрыгнула в сторону. Прижимая уши к голове, стелясь у самой земли, она поползла прочь. Незнакомец - бледно-зеленый столб с неясными контурами - обернулся и удивленно воскликнул:
– Клотка! Что случилось?
– Мясо. Ешь. Теплое, вкусное. Много. Ешь. Не ешь - смерть. Боль. Темнота, - старательно, очень медленно "передал" кошке Слепец. Он, как мог, старался создать картину пожирания Клоткой собственного хозяина, и, кажется, преуспел. Красная фигура вспыхнула ярким багровым пламенем злобы, переходящим в алое сияние голода. Кошка раскрыла пасть и безмолвно прыгнула на оторопевшего человека в желтой коже. Он успел только поднять руки, защищаясь от приближающегося разинутого зева, но что такое слабые человеческие конечности перед напором огромного хищника? Кошка повернула голову левым ухом к земле, ухватила клыками тело хозяина и с легкостью перекусила его пополам. Незнакомец не успел даже вскрикнуть - за него это сделали хором Приставала и Мышонок. Кровь брызнула во все стороны, прожигая сугробы, мешаясь с грязью, пачкая людей. Слепец равнодушно стоял, так как раньше куртка и штаны уже не раз были испачканы, что им десяток новых капель? Так же равнодушно он слушал хруст разгрызаемых костей и сочные шлепки выпадающих на снег внутренностей. Людоеда жалко не было, ни капельки. Помогая себе лапой, Клотка разодрала труп хозяина на несколько больших кусков и жадно проглотила их, урча и бросая подозрительные взгляды на окружающих ее людей. Впрочем, Морин и Фило быстро не выдержали жуткого зрелища, повернулись и побежали прочь. Слепец остался рядом с кошкой один, его зрелище пожираемого человеческого тела не пугало - ведь он не видел его. Он был занят, непрерывно обрабатывая Клотку мыслями о дружбе и любви, которые она должна отныне испытывать к новому повелителю. "Тепло. Хорошо. Сытно. Хороший. Накормил. Добрый. Друг." Однако, занятая пищей, кошка стала невосприимчивой к внушению - по крайней мере, не реагировала на него так молниеносно, как вначале. Она буквально переливалась разноцветными огнями. Оттенки красного постепенно сходили на нет, уступая место голубоватым тонам спокойствия, сытости и благодушия. Вскоре кошка покончила с едой, брезгливо задирая лапы отошла далеко в сторону от места пиршества. Можно подумать, ей тоже не нравилась кровь и валяющиеся тут и там куски плоти! Усевшись на задние лапы, Клотка принялась тщательно вылизывать лапы и умывать морду. Теперь упорное внушение быстро достигло цели. Зверь принялся излучать яркий золотистый свет счастья, иногда покрываясь серебряными пятнами: она немного робела. Слепец смело подошел к страшному хищнику вплотную и погладил тыльной стороной ладони морду, от усов к уху, как это больше всего любит каждая кошка. Клотка оглушительно заурчала, осторожно улеглась у ног человека и думать забыла об умывании. "Хорошо. Друг. Слушайся. Приятно." - неторопливо посылал ей Слепец. Он представил, как нежно щекочет крючьями брюшко маленькой Клотке. Кошка мурлыкнула и с готовностью перекатилась на спину. Слепец едва успел отпрыгнуть, чтобы не оказаться придавленным мощным боком. Он немного пощекотал кошкино пузо, как и обещал в мыслях, а потом немного отвлекся, пытаясь определить, где сейчас его дружки и что поделывают. Клотка немедленно вскочила на ноги и стала тереться о грудь огромной мордой, да так рьяно, что едва не свалила новоиспеченного повелителя с ног! Слепец мягко, но твердо отпихнул ее в сторону.
– Эй, парни!
– закричал он притаившимся вдалеке
– Идите сюда, пора нам двигать дальше. Садитесь на нашего нового скакуна!
Кошка послушно прижалась брюхом к снегу, однако, ждать ей пришлось долго, потому что Морин и Фило никак не соглашались приблизится к ней.
– Не знаю, чем ты ее купил, - бормотал Приставала.
– А вот меня, стоит мне подойти поближе, она сожрет так же ловко, как того злодея!
Фило вообще боялся кошку до такой степени, что бледнел при одном взгляде в ее сторону. Оно и понятно: все-таки, Мышонком его звали не просто так. Однако постепенно Слепец смог уговорить обоих, налегая при этом на один неоспоримый факт: Клотка только что хорошо поела, поэтому вряд ли в ближайшее время захочет думать о еде. Наконец, со стонами и воплями о нехороших предчувствиях, обоих трусов удалось заставить взобраться на подрагивающую от нетерпения кошку. Мощно распрямив лапы, отчего седоки едва не свалились вниз, Клотка сделала первый прыжок…
Скакать на спине гигантской кошки оказалось делом весьма и весьма непростым. Мало того, что спина выгибалась и ходила ходуном, а вместо седла и узды к услугам седоков была только длинная шерсть, им еще приходилось сидеть в жуткой тесноте. Клотка, конечно, была очень большим животным, но сразу трое человек на спине - такое даже коню не под силу! К счастью, кошка оказалось существом гораздо более сильным и выносливым, чем лошадь. Поначалу она даже пыталась передвигаться огромными прыжками, но Слепец быстро понял, что так кто-нибудь из них обязательно свалится вниз, и не раз. Он велел кошке двигаться быстрым шагом. Так вышло гораздо медленнее, да к тому же ужасно тряско, но зато держаться на спине стало намного проще.
Несколько часов прошли, как кошмарный сон. Слепец, сидевший первым, жутко устал, так как ему приходилось держаться, главным образом, ногами - крюками шерсть не больно-то захватишь. Приставала, стонущий и периодически порывающийся блевать, предпочел ухватиться за талию впереди сидящего, а не за шерсть. Только Фило притаился где-то сзади, ну совсем как мышка, и за всю дорогу не издал ни звука. Наверное, очень сильно хотел, чтобы о нем все забыли - и особенно кошка.
Сумерки растянулись надолго, так как свет зашедшего солнца еще долго разливался по перистым облакам, которые разукрасили своими длинными мазками все небо. В черной тени, укрывавшей горизонт, появилась странная белая полоска, будто там полыхал яркий, страшно длинный костер. Едва Приставала увидел это, он забыл о собственно тошноте и заорал так, что Клотка испуганно прижала уши к голове.
– Тракт!!!
– все разом встрепенулись, стараясь сидеть бодрее, ибо мучительная поездка подходила к концу. Слепец пытался представить себе, на что же похож этот загадочный Тракт, но кроме полосы тянувшегося из стороны в сторону белесого сияния, очень смахивающего на банальную оштукатуренную стену, ничего не привиделось.
В скором времени измученные путешественники сползли с кошачьей спины наземь, и принялись охать. Ноги у все затекли, задницы превратились в мозоли, спины скрючило, а головы водили хороводы сами с собой. Слепец нашел в себе силы заняться Клоткой, послушно ждущей рядом. Она ведь потратила столько сил, доставляя их сюда, наверное, проголодалась. Оставлять ее рядом уже опасно.
"Свобода. Снег. Охота. Далеко отсюда. Беги!!" - приказал Слепец. Кошка мяукнула, отбежала немного в сторону, потом обернулась. "Иди!!" повторил человек. Клотка мяукнула еще пару раз и засеменила прочь. Через некоторое время она перешла на большие прыжки, и скоро растворилась в густеющих сумерках.
Тем временем Мышонок и Приставала слегка оклемались. Жалобы, непрерывным потоком лившиеся из последнего, иссякли, и теперь он только изредка протяжно охал. Мышонок невозмутимо стоял, разглядывая попутчиков и улыбаясь. Наверное, он был счастлив, когда увидел, как страшная кошка наконец уходит.
– Идемте, - устало сказал Слепец. Так как Тракт отчего-то виделся ему стеной, он махнул рукой, чтобы кто-то шел перед ним. Фило с готовностью стал головным, и через пару мгновений просто растворился в белесой стене. Приставала без раздумий последовал за ним, и Слепец тоже двинулся вперед. Стена растаяла, стоило подойти ближе, просто исчезла, оставив только шипение. Некоторое время ощущения Слепца были очень странными: казалось он стоит в густом тумане, в котором окружающий мир растворился без остатка. Однако, стоило сосредоточиться, прежний мир, окрашенный невообразимыми красками, вернулся на место. Белая, ровнехонькая степь, редкие зеленоватые деревца и черная дорога прямо перед носом. Слепец стоял на самом ее краю, внутри неосязаемой преграды, накрывшей Тракт со всех сторон. С другой стороны от обочины дороги до края защитной пленки было несколько шагов, и там нашлось место для травы и даже жиденькой шеренги небольших буков, как ни в чем ни бывало, шелестевших зеленой листвой! Да, в тоннеле, который образовывала вокруг Тракта волшебная пленка, царило настоящее лето! Легкий ветерок, дувший строго вдоль дороги, показался наряженным в шубы путешественникам дыханием кузнечного горна. Вокруг трещали ночные цикады, мягкая, как шерсть молодого ягненка, трава призывала сесть и отдохнуть. Так они и сделали.