Слепой царь
Шрифт:
"Сознание… Сознание… Сознание…".
Я не понимал, что это такое, и почему эти слова вертятся в голове. И что делать с этим не знал. Но повторение, как заклинание сработало наподобие гипноза. Я отключился. Кто руководил моим сознанием? Моими действиями? Может магическими какими-то фокусами, не знаю. Но очнулся от похлопывания по щекам. Не скажу, что похлопывание это было ласковым, нежным. Скорее наоборот.
— Хватит меня лупить. — Прохрипел я, пытаясь осознать, что произошло, и
— Ваше величество, разомкните круг! Уже всё! — Попросила плачущим голосом Мелисента.
Только тут до меня дошло, что я валяюсь где-то, а обе мои руки держат кого-то. С трудом удалось разжать затёкшие кисти. Их тут же кто-то принялся массировать. Заплакала Мелисента. ещё кто-то всхлипывал. Кажется, это была Сяомин.
— Что случилось? Объясните? — Попросил я, пытаясь подняться.
— Если бы кто-то знал, что случилось… — Ответил Моисей Абрамович. — Сердце японца начало биться. Рана самоубийцы затянулась буквально на глазах. А сам он очухался, и сидит у твоих ног, головой мотает. Руки королевы и второй жены вы чуть не сломали.
— Да вы что?! Сами не могли разорвать круг? — Удивился я.
— нет. Серьёзно ответила Изольда. — Вы замкнули всех на себя. Мы чуть не отдали богу души. Если б не Генриетта и Моисей Абрамович, нас бы уже не было.
— Эй, сопляк, объясни, ты что это задумал?
— Он не разговаривает. — Пояснил хирург.
— В смысле? Язык откусил?
— Нет. Сидит, мотает головой, и явно ничего не понимает.
— Твою мать!!! Это же перерождение!!!
— Что? — Переспросила Изольда.
— Это обыкновенное перерождение. Он отменил предыдущее своё рождение, отказавшись от него напрочь, зато теперь приобрёл нечто иное. — Пояснил я.
— НЕ понимаю?..
— Что с Кичиро-сан? — Не ответил я.
— Сердце бьётся нормально. Давление восстановлено. Общее состояние тоже хорошее. Раны исчезли. Внутренние, не знаю, надо делать УЗИ.
— Ага. У нас есть такая техника?
— Благодаря вам, у нас есть не только такая техника, но и покруче. — Ответила Генриетта. — Только вот ремонтировать кто её будет, когда что-нибудь сломается?..
— Я и отремонтирую, пока наша технология не дорастёт до нужного уровня. — Ответил я, наконец сумев подняться. — Мелисента, Сяо, извините, но я, видимо, был в трансе. Тут надо подумать на будущее, чтоб подобных ситуаций больше не произошло. Я же мог убить вас. Извините.
Вместо извинения, Мелисента обняла меня, прижавшись всем телом. С другой стороны китаянка сделала то же самое. Потом они синхронно шагнули куда-то в сторону и я понял, что они укладывают меня на кушетку. Сопротивляться было глупо, и я развалился, как на диване.
— Кичиро-сан не пришёл в себя?
— Ещё нет. —
— Моисей Абрамович, осмотрите сопляка. Пожалуйста. Что-то его мычание напрягает меня и позволяет усомниться в его интеллектуальных способностях.
— Ему психиатр нужен, а не костолом. — Проворчал хирург.
— К сожалению психиатра у нас нет.
— Почему нет? — Спросила Сяомин. — Только вчера с ним беседовала.
— интересно! Это на какие-такие темы? — Язвительно заметил я.
— На предмет профпригодности. — Отрезала китаянка.
Некоторое время в операционной держалась деловая атмосфера. Сопляк мычал что-то невразумительное, позвякивали мединструменты в стерилизаторе, пыхтел дисцилятор, щёлкали ножницы, неприятно скрипел пластырь. Вдруг всё замерло. С операционного стола поднялся японец. Я не видел его лица, но окружающие замерли.
— Ваше величество, — произнёс воскрешённый. — Позвольте занять место вашей тени.
От такого запроса я вскочил с кушетки чтобы застыть соляным столбом. иначе это состояние не назовёшь.
— Чего? — Осторожно поинтересовался я.
— Отныне я хочу быть вашей тенью. У меня нет выбора. Либо я тень живого, либо призрак мёртвого.
Честно говоря, я ничего не понял. Но по здравому размышлению предположил, что призрак мёртвого — это приведение в замке. На фига мне такое удовольствие? Тень же, наверное, нечто живое.
— Разрешаю. Становись. Только объясни, тень — это жизнь?
— Это подобие жизни. Извините, больше говорить не могу.
Он оторвался от стола, и скользнул мне за спину.
— Оденьтесь! — Вскрикнула Генриетта, указывая куда-то в сторону.
Японец исчез за дверью, чтоб через мгновение появиться полностью экипированным. Его шагов, как и дыхания, я не слыхал. Я даже не чувствовал его как обыкновенного человека. Просто позади была пустота. Хотя все утверждали обратное.
В этой тишине заговорил Кружкин:
— Ваше величество, позвольте мне стать министром железных дорог?
— Чего?! — Испугался я.
— Министром железнодорожного сообщения.
А у нас есть такой?
— У нас есть министр транспорта, но не железнодорожного сообщения. Подсказала Изольда.
— Спасибо. Хорошо. Пусть будет так. Отныне ты министр железнодорожного сообщения.
— Спасибо. — Ответил Кружкин, и!.. Вышел из операционной.
Несколько минут стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь звуками работающей аппаратуры. Потом я осторожно спросил:
— Кто-нибудь объяснит мне, что тут только что произошло?
А в ответ тишина.
— Изольда, разберись. Пожалуйста.
— Постараюсь. — Не своим голосом ответила магиня.