Слепой царь
Шрифт:
— Пожалуйста. С превеликим удовольствием! Только не светиться и как можно скорей доложить о результатах. — Разрешил я.
— Ваша светлость, позвольте и мне выбрать оружие? — Попросил Матвей.
— Матвей, твой начальник вон, с биноклем стоит. Ты чего у меня-то спрашиваешь?
— Да пусть идёт. Только быстро. Одна нога там другая здесь. — Дозволил Кожемякин. — Кажется, вторая волна собирается нас атаковать.
— Нет, не будут. — Возразила Дженни.
— Да, согласен. — Тут же отозвался бывший десантник.
— Почему? — Спросил я.
— Потому, что они
— интересно, как они её определили? — Полюбопытствовал я.
— Это риторический вопрос. Ответ на него храниться там, за граничной чертой. — Не удержалась от комментария Лина.
Всадники тем временем выстраивались в два ряда. Причём первый ряд становился так, чтобы оказаться между двумя всадниками второго ряда.
— Кажется, они собираются стрелять в наших людей на поле. — Сообщила Павлина.
— Чем? — Встрепенулся я. — Николай, отведи людей от греха подальше.
— Уже. — Недовольно буркнул начштаба. — Ещё не всё собрали.
— Хрен с ним, с барахлом. Люди важнее. — Сказал я и приготовился к возможным командам, лихорадочно копаясь в памяти в поисках возможных интересных вариантов ответа. Применять магию напрямую пока что не имело смысла. Калечить лошадей мы тоже не хотели. Ну, разве что, в крайнем случае. Когда на кону будет стоять наша жизнь.
Наверное, противник издал какой-то сигнал, потому что наши люди, бродившие по полю от трупа к трупу, вдруг упали на землю и покатились в разные стороны, уходя от обстрела.
— Молодцы! Грамотно! — Похвалил бойцов бывший десантник.
— Чем стреляют? — Спросил я. — Стрелами? Пусть бы хоть одну подобрали…
— Уже. Радостно сообщила Дженни. — Ребята ушли в мёртвую зону.
— Не мёртвую зону, а в зону недоступности. — Поправил её Кожемякин.
— Что они дальше будут делать? Мне это больше интересно. — Бросила в пустоту вопрос Павлина.
— Думаю, своих будут ждать. — Ответил начштаба. — Я бы на их месте так и сделал. Шутка ли!.. Потерять одним махом полтысячи человек?!
— Не думаю. Смотрите, они собираются атаковать точно так же, как и первый отряд.
— Ну что ж!.. Повторим приём, если до них ещё не дошло.
— Николай Никанорович, — обратился я к начштаба. — А почему всадники не упали на гривы, а откинулись назад? Ведь это неестественно?
— Кабы знать почему?.. — Проворчал бывший десантник.
Чего скрывать… Наша стратегия как раз строилась на том, что за столь короткий срок хорошего наездника не получить. Разве что еле держащегося в седле. Но подобного трюка мы не ожидали.
Тем временем конница за чертой перестроилась и на рысях двинулась к границе.
— Убрать черту! — Раздалась команда. — И через пару минут: — Закрывай.
Наши ребята откатились почти к стенам башни. И почти тут же на конницу двинулась "черепаха" римских легионов!!!
— Ну, не фига себе! — Не удержался я от восклицания. — Товарищ Кожемякин, как это вам удалось?!
— Это лишь жалкое подобие. — С сожалением ответил начштаба. — Ребята просто не успели до конца освоить нужное. Да и психологически это очень не просто.
— Так
— Им ведь учиться надо, да и другим показать, что может сделать хитрость древних. Какой-никакой урон они всё же нанесут. Смотрите сами!
И действительно. Разогнавшаяся конница, не встретив препятствий, рванула к башне, но, заметив надвигающуюся стену копий, попыталась затормозить. Увы! Не так просто остановить коня на бегу.
За мгновенье до столкновения "черепаха" распалась на две половинки, пропуская останавливающиеся несколько сотен, и вновь захлопнулась, преграждая путь уже затормозившим. Стройные ряды нападавших развалились. Начался хаос. Всадники нелепо размахивали саблями, будто палками, валились под ноги коней, выдернутые из сёдел. С флангов, на оставшихся снаружи, полетели сотни камней. Те в свою очередь пытались развернуться, чтоб уйти за черту, но, врезавшись в неё, валились с лошадей не хуже оловянных солдатиков. Минут десять продолжалась эта бойня. И вот на поле высыпали все резервы, собирая трофеи, ловя коней, выискивая своих и чужих раненых.
— Доложить о потерях. — Приказал начштаба, стоявшему за его спиной ординарцу. Тот мгновенно исчез.
— Я думаю, — заговорил я, слегка растягивая слова, — что нам пора переходить ко второй половине нашего плана. Они нас численностью задавят. Зря людей угробим.
— Согласен. — Буркнул Кожемякин.
— Тогда прикажите все трофеи из башни отправить в цитадель. И людей тоже. Пусть пока отдыхают, готовятся к вылазке.
— Послушайте, ваша светлость, кто командует здесь вы или я? — Сорвался начштаба. — Будто я без вас не знаю, что делать.
— извините. Постараюсь больше не вмешиваться.
Вернулся адъютант и доложил о потерях. Начштаба поморщился, выслушивая доклад, а я порадовался, что обошлись малой кровью. Тридцать один человек получили ранения разной степени тяжести. Убитых ни одного.
— Чего хмуритесь, предводитель? — Радостно улыбнулся я, обращаясь к Николаю Никаноровичу.
— Плохо, что три десятка человек не сумели уйти от ранений. Видно, плохо учил.
— Не занимайтесь садомазохизмом. Всё в порядке! Ребята молодцы. За столь короткий срок и многому научиться. И не просто научиться, а суметь применить на практике.
Вернулась Павлина, спускавшаяся посмотреть на трофеи. Вернулась не с пустыми руками, а с луком.
— Представляете! — Восхищалась она, — это же настоящие луки! Они не исчезнут никогда потому, что сделаны из местного дерева руками умельцев. Нам бы этого умельца!..
— Я бы то же не прочь иметь такого оружейника. — Усмехнулся я. — Но вот беда, пока что он в другом лагере, и не факт, что мы его не угробили в самом начале нашей первой войны.
Дальше адъютант сообщил о пленных в количестве четыреста двадцать два. Из них раненых тяжело 71, среднего ранения 237, лёгкого сто два и совершенно здоровых четырнадцать человек. О 317-ти луках и несколько тысяч стрел к ним; девятьсот девяносто девять сабель (одна сломалась), тысяча сто пятнадцать ножей и прочей мелочи, которую ещё не успели пересчитать и осмотреть.