Слепой инстинкт
Шрифт:
Вероятно, раньше это здание смотрелось весьма презентабельно. Учитывая его размеры, можно было предположить, что внутри располагались большие комнаты, оборудованные для развлечения постояльцев. Но теперь оно было лишь реликтом давно ушедшей эпохи, напоминанием о старых добрых временах.
Огромная парковка поросла сорняками, кое-где трава, пробиваясь между булыжниками, достигала полуметра в высоту. Тут даже выросли две тоненькие хилые березки.
Над кирпичами время было не властно, а вот деревянный каркас фронтона серьезно пострадал: краска облупилась, дерево прогнило, трещины на нем зияли, словно
Кроме пары подростков из деревни, развлекавшихся разбиванием стекол, тут уже давно никто не появлялся.
Макс был немного разочарован. И все же он припарковал свой БМВ перед входом и вышел наружу.
Вокруг было тихо.
На самом деле до Пеннигсаля было рукой подать, но Унгемаху казалось, что он оказался на краю света. Из-за ежевики Макс уже не мог разглядеть крыши деревни. Ему стало грустно и одиноко.
Боксер направился к входной двери. Краска облупилась, дерево потрескалось, как и на фронтоне, но дверь казалась достаточно прочной. Макс надавил на нее, но она не сдвинулась ни на сантиметр. Рядом виднелась кнопка на круглом латунном диске. Унгемах вжал кнопку в диск, но ничего не услышал. Стоя во дворе заброшенной гостиницы, Макс подумал, что она может служить отличным укрытием. Если бы он сам похитил ребенка и не убил бы его сразу, собираясь поразвлечься, то наверняка выбрал бы такое спокойное место. На него трудно наткнуться случайно, и оно расположено довольно далеко от деревни. Сюда никто не ходит, и, кроме пары крестьян из Пеннигсаля, по этой дороге никто не ездит.
Макс прошелся по парковке, направляясь к пристройке. Длинная крыша покосилась и в двух местах даже могла обрушиться. Вдоль строения тянулся ряд небольших окон, но все они были заколочены. Вероятно, стекла в окнах разбились, и их просто заколотили досками, чтобы защитить помещение от дождя. И нежданных гостей.
Унгемах побрел вперед через заросли сорняков. К штанам липли листья. Парковку окружал невысокий забор. Доски криво висели на балках, многих не хватало, краска давно облезла. Вьющиеся растения оплели забор.
Не найдя ворот, Макс просто перелез через доски и очутился в саду. Впереди он заметил вымощенную бетонными плитами дорожку. Плиты лежали неровно, их края кое-где торчали вверх, так что приходилось идти очень осторожно, чтобы не споткнуться.
Наконец он добрался до кегельбана. Пристройка стояла перпендикулярно к дому, образовывая заднюю границу владений Саутеров. По сравнению с домом кегельбан был очень низким. На бетоне еще заметны были следы зеленой краски. Двери Макс не обнаружил. Скорее всего, в кегельбан можно войти только из дома.
Он остановился у торца пристройки. Как Унгемах и предполагал, тут земельный участок заканчивался. Между пристройкой и лесом виднелось поле, на котором уже много лет ничего не выращивали. Оно представляло собой настоящий образчик замкнутой биосистемы. В лучах солнца кружили насекомые, воздух полнился жужжанием, трава достигала человеческого роста, среди сорняков Макс заметил даже пару огромных подсолнухов. При его приближении с поля вспорхнула стайка птиц.
Вдоль здания тянулась узкая полоска земли, не заросшая травой. Макс прижался
Нагнувшись, Макс осмотрелся, но ничего не обнаружил.
С противоположного бока кегельбана все-таки нашлась дверь. Стальная дверь на уровне полуметра от земли — со стороны поля начинался склон. Макс нажал на ручку, и та легко повернулась. Дверь была недавно покрашена в серый цвет, на ручке не было ржавчины. Кроме того, тут было заперто. Замок тоже был сравнительно новым — Макс узнал современную модель.
Учитывая общее состояние участка, это было странно.
Унгемах заколотил кулаком в дверь. Внутри звук отдавался глухим эхо.
Никакой реакции.
Макс пошел дальше и вскоре оказался на узкой, покрытой гравием площадке рядом с основным зданием. На площадке были заметны следы автомобильных шин: раскиданный гравий, примятая трава. Тут кто-то парковался! В углу между основным зданием и пристройкой под навесом громоздились какие-то ящики. Макс задумчиво смерил их взглядом. Нижние были старыми и грязными, но наверху лежало три относительно новых. Судя по наклейкам, их использовали для почтовых пересылок из Бразилии.
Унгемах не знал, что все это значит. В конце концов, кто угодно мог выбросить тут эти ящики.
Через некоторое время он наткнулся на еще одну дверь, тоже стальную и оснащенную современным замком. Макс покрутил ручку, но и тут было заперто.
Окна здесь, как и на другой стороне дома, были заколочены. На досках остались следы замысловатых хулиганских надписей, по которым можно было узнать, кого подростки в Пеннигсале считают самым тупым, кого — самой главной шлюхой и кто в кого влюблен. Судя по всему, надписи принадлежали одному автору. В такой дыре, как Пеннигсаль, вряд ли найдется много мальчишек, увлекающихся граффити.
Глядя на эти дурацкие надписи, Макс вдруг понял, откуда тут взялись следы автомобиля. Это местечко идеально подходило для того, чтобы привезти девушку на свидание, неизменно венчавшееся сексом на заднем сиденье машины. Такие места были в каждом селении. Все подростки о них знали, использовали по назначению и охраняли этот секрет от взрослых как зеницу ока.
Макс полностью обогнул здание. Его прогулка заняла пятнадцать минут, но он чувствовал себя измотанным. Грязным, липким и уставшим.
Нерешительно прислонившись к своей машине, Унгемах вздохнул. Ему по-прежнему казалось, что какая-то дрянь ползет по его ноге. Ох, не подхватить бы клеща в этих сорняковых джунглях, подумалось ему. Макс знал, насколько опасны клещи: один такой укус мог стоить карьеры. Он был знаком с молодым боксером, который два года назад после укуса клеща слег с правосторонним параличом и до сих пор не оправился до конца.
Унгемах присел на машину и разулся. Прислушавшись, он убедился в том, что вокруг никого нет, и снял штаны. Забравшись в трусах в БМВ, он внимательно осмотрел брюки и ноги, но не обнаружил ни клеща, ни какого-либо другого насекомого. Успокоившись, Макс оделся. Он как раз обувался, когда вдалеке послышалось урчание мотора.