Слепой рывок
Шрифт:
Иван едва не потерял управление. Почему в минуты наивысшего морального напряжения в голову лезут посторонние мысли?
– Лег на курс.
«Игла», переоборудованная и модернизированная для проведения экспериментов, отреагировала на мысленную команду с небольшой задержкой. Восприятие энергетических матриц потускнело, в поле зрения попал приближающийся астероид с несколькими заброшенными постройками на его поверхности.
Не прикасаясь к астронавигационным рулям, Иван выправил траекторию полета,
– Отлично, Стожаров. Но ради бога, прекрати думать о постороннем! Твоя нейрограмма – это какой-то ужас!
– «Не думать» способен только автопилот, – с трудом ответил Иван.
Постройки, промелькнувшие в поле зрения, вновь увели рассудок по тропке ассоциативного мышления, словно разум пытался защититься, отогнать машину.
Иван не понимал, почему так происходит. В условиях лаборатории прямой контакт с кибернетическими системами проходил успешно. Ему удавалось быстро сосредоточиться, сформировать четкие мысленные образы. Почему же при первом испытательном полете все пошло насмарку?
Вот опять!
«Игла», рыская по курсу, двигалась к границам испытательного полигона.
– Стожаров, в чем дело? Ты пропустил две контрольные точки! – Голос профессора Тимошина звучал отдаленно и глухо.
Иван не отреагировал. На какое-то время он утратил четкость восприятия. В голове теснились образы, никак не связанные с программой испытательного полета.
Откуда же берутся посторонние мысли?
– Док, ничего не понимаю! Каков объем данных, проходящих через шунт?
– Полтора террабита в секунду!
– Отследите источник!
– Подожди немного… Есть, нашел! Справочная система «Иглы»! Отключил!
Все изменилось мгновенно. Иван так и не понял, почему его рассудок вдруг начал черпать данные из памяти машины, но после произведенных Тимошиным отключений стало значительно легче. К зрению вернулась четкость. Удалось снова взять управление, мысленно прочертить траекторию, возвращающую корабль к первой навигационной точке, добиться адекватной реакции кибернетической системы.
Последующие двадцать минут он отрабатывал программу полета, пока последний из маркеров не оказался за кормой «Иглы».
Все. Наконец свободен.
Мысленным приказом Иван запустил процедуру отключения шунта, предвкушая, как сейчас вернется обычное человеческое восприятие мира, и действительно, цифровое пространство истаяло, будто мираж, от него осталась яркая пылающая точка и… пустота в мыслях.
Как будто Вселенная захлопнула дверь, через которую он смотрел в непознанное, и от этого вдруг стало не по себе.
– Стожаров, отлично! Программу отработал великолепно! – раздалось по связи.
Странная пустота. Гложущая, неприятная, тревожная.
– Стожаров, ответь!
Он взглянул на датчики подсистем. Топлива достаточно. Автопилот включен. Опасных объектов в непосредственной близости нет.
– Центральный, все в порядке! – доложил он.
– Почему не отвечал? – тревожно спросил Тимошин.
– Странные ощущения. Словно потерял что-то важное. Док, у меня шестьдесят процентов топлива. Прошу разрешить свободный полет. Хочу немного сбросить напряжение.
– Ладно, – помедлив, согласился Тимошин. – При одном условии: аппаратуру не отключай. Любопытно сравнить нейрограммы.
– Без проблем, – бодро откликнулся Стожаров, хотя неосознанная тревога росла, и ее причина оставалась непонятной. На кораблях класса «Игла» Иван налетал более трех тысяч часов, но никогда не испытывал подобных ощущений, словно его доверие к уровню надежности машины внезапно пошатнулось.
А может, в системах все же есть неполадка, которую чувствую интуитивно, подсознательно? Его пальцы обхватили рукоятки астронавигационных рулей. Привычное машинальное движение. Знакомое ощущение – под пальцами осязались бугорки сенсорных гашеток, управляющих тягой маршевого и маневровых двигателей. На голографических экранах – панорама космического пространства, в глубинах изображения видны маркеры небесных тел и засечки от трех грузовых кораблей, движущихся в сфере эффективного сканирования.
Что же не так?
Обстановка спокойная и понятная. Системы истребителя работают как часики.
Плавное ускорение вжало в кресло. Нормально. Машина отреагировала чутко, преданно, а взгляд вдруг машинально метнулся по сборке экранов, обежал их в поисках чего-то несуществующего.
Палец коснулся сенсора.
Контроль подсистем.
Ответная надпись появилась в нижней части центрального экрана. Пошла развертка данных. Пришлось читать. Все системы в норме.
– Стожаров? У нас непонятные всплески активности на нейрограмме. Что происходит?
– Понятия не имею, – ответил Иван. – Как будто чувствую неполадку, но не могу ее обнаружить.
– А, ну ясно! – Тимошин, судя по тону, тут же утратил интерес к происходящему.
– Док, объясни, чего я не понимаю или не вижу?
– Раньше запрещенными чипами не баловался?
– Я похож на идиота?! – возмутился Иван.
– Ну, знаешь, в жизни всякое бывает, – беззлобно ответил Тимошин. – Хотя, – он, видимо, сверился с личным делом Стожарова, – да, баловаться тебе было некогда, прошу прощения. Тем интереснее! – Он вновь оживился.