Слепой рывок
Шрифт:
– Сюда, пожалуйста. Проходите. Присаживайтесь! – Робота, сопровождавшего Йогана Иванова-Шмидта, было трудно отличить от человека. Он являлся прототипом новой модели «Хьюго-БД12».
Молодой астрофизик выглядел растерянным и встревоженным. Еще бы! Личное приглашение от Екатерины Римп могло означать либо головокружительный взлет, либо уничтожающее падение. Он даже не представлял, о чем пойдет речь.
– Йоган, несколько лет назад вы опубликовали в Слое «теорию гиперсферы». – Екатерина Римп сразу перешла к делу. – Насколько я осведомлена, вы теоретически обосновали возможность существования иного
– Верно… Но научное сообщество подняло меня на смех.
– И тем не менее вы выложили в Сеть принципиальную схему устройства гиперпривода?
– Да. В надежде, что кто-то заинтересуется, но, увы, ко мне не поступило ни одного предложения.
– Изобретение запатентовано?
Йоган кивнул, все еще не понимая, зачем его пригласили в головной офис могущественной корпорации.
Екатерина Римп нахмурилась. «Значит, господин Калганов, для тебя законы молчат? – с тенью неприязни подумала она. – Взял открытую информацию и построил двигатель, даже не удосужившись поставить в известность автора изобретения».
– Прежде чем мы перейдем к сути нашей беседы, – она пристально посмотрела на Йогана, – я хочу сделать деловое предложение. «Римп-кибертроник» выкупает патент гиперпривода, а вы получаете место ведущего специалиста по вопросам гиперсферы.
Йоган буквально онемел от неожиданности, кровь отхлынула от лица молодого астрофизика, он сделал усилие, кивнул, даже не поинтересовавшись ценой вопроса.
– Прекрасно. Пока мы беседуем, юристы подготовят все необходимые документы. Сумма в один миллион кредитов вас устроит?
– Безусловно… Но, пожалуйста, ответьте, почему вдруг такой интерес? Теорию осмеяли…
– Все намного сложнее, Йоган. В вашем открытии на самом деле нашли рациональное зерно. Но кое-кто решил сыграть ва-банк, против всех. Получить абсолютную власть над миром, над ходом дальнейшей истории цивилизации.
– Не понимаю! – Он даже привстал от волнения.
– И не нужно. – Екатерина Римп не поддержала тему. – Это политика. А ваше призвание – заниматься наукой. Вы готовы начать работу?
– Безусловно.
– Тогда приступим. Я внимательно ознакомилась с вашей теорией, но хочу еще раз, в двух словах, доступным языком, без математических формул и уравнений, услышать ее суть.
Иванов-Шмидт несколько секунд собирался с мыслями.
– Я тысячи раз просматривал записи исчезновения «Альфы», – волнуясь, начал он. – Анализировал видео, изучал эволюцию сигнатур, пытался создать математическую модель явления. В результате сложных вычислений мне удалось определить: силовая установка колониального транспорта в момент ее перегрузки в течение наносекунд генерировала сверхмощные потоки энергии. Уравнения доказывают: корабль в этот миг обладал неприемлемыми для нашего пространства энергетическими характеристиками. Это спровоцировало разрыв метрики и его отторжение в область более высоких энергий, которую я условно назвал «гиперсферой».
– Значит, каждый гиперпереход сравним с катастрофой? – хмурясь, уточнила Екатерина Римп.
– Нет! Только в случае с «Альфой»! – воскликнул Йоган. – Мне удалось выделить аномальные структуры в общей энергоматрице корабля. Я предположил, что именно они спровоцировали
– А обратный процесс возможен?
– На практике это пока не доказано, – признался Йоган. – Но я спроектировал второй контур генераторов, создающих поле с противоположными характеристиками, – тут же добавил он. – Условно я назвал эту часть гиперпривода «генератором низкой частоты». Его включение должно привести к «обратному переходу» – отторжению объекта в область трехмерного космоса, хотя сразу замечу: аналогичное явление может возникнуть при истощении бортовых накопителей.
– Корабль, лишившийся энергии, будет отторгнут в наш континуум?
– Верно. Так говорят расчеты.
– А что, по-вашему, представляет собой гиперсфера?
– Предположительно пространство гиперсферы является носителем гравитационных взаимосвязей. Но без создания прототипа гиперпривода, без накопления данных испытательных полетов я не могу ничего утверждать наверняка, – развел руками Йоган.
– А если я представлю некоторые документальные данные?
– Откуда?! Как они получены?! – Молодой ученый побледнел.
– За них отданы жизни, – не вдаваясь в подробности, ответила Екатерина Римп. – Жизни очень хороших, достойных людей. Вот. – Она передала Йогану микрочип. – «Хьюго» вас проводит. – Она сделала знак андроиду. – Ознакомьтесь, пожалуйста, с содержимым. Отнеситесь к информации со всей серьезностью. Я жду предварительных выводов или хотя бы комментариев к утру. – В каждом ее не терпящем возражений слове чувствовалась не только железная деловая хватка, но и какой-то непонятный молодому ученому надрыв. – В подлинности информации можете не сомневаться.
В душе Екатерины Римп шла ожесточенная борьба.
Она прожила трудную жизнь. Прощалась с мечтой о звездах и возрождала ее из пепелища рухнувших замыслов. Терпела неудачи и одерживала победы. Ее воля управляла крупнейшей корпорацией Солнечной системы. Может, с той памятной беседы в ресторане она не сильно изменилась внешне, но ежедневная борьба постепенно ожесточила ее.
Все чаще Екатерина Сергеевна Римп предпочитала общество человекоподобных машин общению с людьми, все реже появлялась на встречах сильных мира сего, все глуше, отдаленнее становилась мечта, пока три судьбы не вторглись в ее жизнь, напомнив о многих утраченных целях и ценностях, ранив глубоко, насколько это вообще возможно.
Иван, Антон и Софья Стожаровы.
Они стали ее Рубиконом, водами темной реки, на другом берегу которой клубилась мгла неизвестного будущего.
Многое она увидела в ином свете, их глазами.
Слой медленно, но неотвратимо пожирал человечество. Миллиарды людей, «законсервированных» в инмодах, уже не выдерживали встреч с реальным миром.
Что же говорить о космосе, о выживании в условиях иных, враждебных человеку миров?
Но если не космос, то кто или что сделал из Ивана Стожарова мужчину?