Слепой. Теория лжи
Шрифт:
– А ты откуда знаешь?
– Да я только что от них, – вздохнул Шевченко. – Так что иди домой, отсыпайся. А если хочешь, можешь мне свой телефончик оставить. Когда они придут в себя, я с тобой свяжусь.
– А ты ментам, в смысле понтам, мой телефон не отдашь?
– А ты что, их боишься? – улыбнулся Шевченко.
– Да они разбираться не будут. Заметут и все. Если еще скажешь, что наркоту у меня купил, то это вообще статья. За сбыт наркотиков. Да еще паленых. Так что давай лучше я твой телефон запишу и позвоню потом, когда пацаны в себя придут…
– А как же ты узнаешь, что они в себя пришли?
– А
Шевченко не очень-то хотелось давать свой номер первой встречной девице, да еще наркоманке. Но он боялся ее спугнуть, поэтому продиктовал свой номер и, пожелав ей всего хорошего, поспешил в больницу.
– И тебе не хворать! – вдогонку крикнула Лара.
Вернувшись в больницу, Шевченко поспешил подняться в реанимационное отделение. В коридоре симпатичная доктор Крутикова о чем-то оживленно беседовала с двумя высокими, спортивного вида мужчинами в накинутых на плечи белых халатах. Заметив Шевченко, она позвала его и представила, как и думал доктор Дмитрий Павлович, оперативникам.
– Вот, пока я пыталась к ним дозвониться, – прощебетала Крутикова, – они сами приехали.
– Добрый день, – кивнул Шевченко, пожимая руки.
– Доктор Крутикова говорит, что вам нужны таблетки, наркотики, которые принимали пострадавшие, – сказал усатый белобрысый блондин, стараясь выдерживать строгую, сухую интонацию.
– Да, не помешало бы… – проговорил доктор Шевченко, пристально глядя на парня.
Он решил не ставить оперативников в известность насчет того, что уже сам раздобыл таблетки. Ведь чтобы помочь этим несчастным, анализ химического состава наркотиков нужно было производить немедленно, а эти парни пока расспросят его, где взял, пока все запротоколируют… Еще и Лару бросятся искать… А потом окажется, что их эксперт в отпуске или еще что-то тому подобное… А у него есть свой эксперт – Пал Палыч, надежный и проверенный. Он уже пару-другую раз выручал Шевченко еще до стажировки в Америке. И он настолько опытен, что может не только определить химический состав любой синтетической дури, но и указать, на каком оборудовании она была сварена. В экстренных случаях Пал Палыч никогда не отказывал ему не только в том, чтобы произвести анализ, но и в том, чтобы подсказать, какие препараты смогут растворить, а значит, вывести вредные вещества из организма.
– Пока что нам ничего не удалось найти, – вздохнул второй, хотя и моложавый, но уже начинающий лысеть парень.
– Странно, – недовольно поморщился Шевченко. – Очень странно…
– Что странно? – с вызовом спросил белобрысый оперативник.
– Да так, – не поднимая глаз, сказал Шевченко и добавил: – Плохо работаете, товарищи…
Судя по всему, оперативников это задело, и тот, что с пролысинами, возмутился:
– А вы, вы хорошо работаете?! До сих пор люди валяются без сознания!
– А как я их приведу в сознание, если понятия не имею, какой гадости они наглотались! – тоже на повышенном тоне парировал Шевченко.
– Вы же специалист! Сделайте что-нибудь! – недовольно выкрикнул белобрысый.
– Вот и поговорили, – хмыкнул Шевченко и, войдя в палату, где лежали пострадавшие, плотно прикрыл за собой дверь.
Ребята по-прежнему безучастно лежали под капельницами.
Шевченко нащупал в кармане халата таблетки, которые продала ему Лара, и, покачав головой, вышел в коридор. Оперативники, очевидно, уже ретировались, а Крутикова пошла их провожать. Это было даже хорошо. Меньше будет лишних вопросов.
Шевченко переложил таблетки в карман джинсов, снял халат и, достав мобильный, набрал номер Павла Павловича. Тот долго не отвечал, наконец отозвался каким-то сдавленным, но явно недовольным голосом:
– Але!
– Здравствуйте, Пал Палыч! Это я, доктор Шевченко.
– Да слышу! Чего трезвонишь! Всю рыбу мне распугал!
– А вы что, не в городе? – напрягся Шевченко. Он как-то не подумал, что лето на дворе и Пал Палыч вполне может где-то отдыхать.
– Ну, не в городе… – недовольно подтвердил Пал Палыч.
– А где вы, если не секрет? – как можно миролюбивее попытался уточнить Шевченко.
– Где-где… На даче, рыбу ловлю… Пытаюсь ловить. Да с такими, как ты, попробуй поймай…
– Простите, Пал Палыч… – поспешил извиниться Шевченко и добавил: – У меня дело срочное. Государственной важности дело… и никто, кроме вас, помочь мне не сможет…
– У тебя все дела государственной важности… – проворчал Пал Палыч.
– Пал Палыч, вы же знаете, я хорошо заплачу… – попытался подойти с другой стороны Шевченко.
– Да знаю, потому с тобой и разговариваю… Если бы кто другой меня от рыбалки оторвал, давно послал бы, – вздохнул Пал Палыч.
– Так я сейчас за вами заеду, – поспешил закрепить достигнутое Шевченко.
– Ну, заезжай, что с тобой поделаешь! – проворчал Пал Палыч.
– Диктуйте адрес, – попросил Шевченко.
Через пятнадцать минут он уже выехал на своей темно-синей «ауди» за Кольцевую.
Дача Пал Палыча стояла особняком на окраине деревни, которая постепенно перерождалась в коттеджный поселок. Дом Пал Палыча был одним из последних деревянных строений.
Пал Палыч, седой, но еще очень даже бодрый для своих шестидесяти лет мужчина, уже успел одеться по-городскому, в светлые брюки и тенниску. На голову он предусмотрительно надел белую кепку и сидел на лавочке, у запертой калитки, читая газету. По всему было видно, что он даже не собирался приглашать Шевченко в дом. Когда тот подъехал, Пал Палыч встал, сложил газету, снял и положил в карман очки и, распахнув передние двери машины, устроился рядом с Шевченко на переднем сиденье.
– Вы простите, я понимаю, в такую жару ехать в город… – попытался прервать довольно напряженное молчание Шевченко.
– Да ладно. Тут мне еще один знакомый следователь позвонил. Тоже просит анализ какой-то гадости сделать. У тебя что там, наркота? – уточнил Пал Палыч.
– Ну да, – кивнул Шевченко, не отрывая глаз от дороги. – Якобы экстази.
– Ну и у него что-то вроде того. Я посмотрю, результаты выпишу… – начал Пал Палыч.
– И я тут же вам заплачу и отвезу назад на дачу, – поспешил успокоить его Шевченко.