Слепой. За гранью

Воронин Андрей Николаевич

– Ну вот мы и пришли, – подойдя к подъезду, немного усталым, но радостным голосом сообщила светловолосая петербуржка. – Тетя живет на девятом этаже.

– Высоко, – задумчиво произнес Глеб. – Надеюсь, лифт работает?

Блондинка вскинула тонкие брови.

– Не знаю… – ответила она, – надеюсь, работает…

К большому удовольствию влюбленной парочки, в этот день лифт был исправен. Выйдя из кабинки лифта, Катерина подошла к двери, обитой коричневым дерматином. Нажав на кнопку звонка, она застыла в ожидании. Однако долго

ожидать им не пришлось: дверь распахнулась, гостей встретила на пороге симпатичная темноволосая женщина лет сорока.

– Здравствуйте, мои дорогие! – воскликнула хозяйка. – А я уже стала волноваться, куда это вы подевались.

– Здравствуйте, – расплывшись в улыбке, ответила Катерина.

– Добрый вечер! – поздоровался Глеб.

– Ну, проходите! – посторонившись, пригласила молодых людей хозяйка квартиры.

Войдя в коридор, Екатерина повернулась к родственнице и указала рукой на мужчину.

– Нина Викторовна, познакомься, это Глеб, – представила она своего кавалера тетке.

– Очень приятно, – сказала темноволосая женщина и протянула руку, – Нина Викторовна!

– Сиверов! – отчеканил москвич. – Рад знакомству! Катя мне много о вас рассказывала хорошего…

– Вы ее побольше слушайте, – слегка зарумянившись, ответила Нина Викторовна и засуетилась. – Что ж мы стоим… Раздевайтесь и проходите в зал. Катенька, займи гостя, а я пока закончу на кухне дела по хозяйству.

Глеб и Екатерина прошли в зал, а хозяйка умчалась на кухню. Пока она возилась на кухне, гости успели освоиться в помещении и, чтобы не скучать, Катя включила телевизор. Однако долго смотреть на его экран молодым людям не пришлось: минут через пять Нина Викторовна пригласила племянницу и ее московского гостя к столу:

– Проходите… Присаживайтесь к столу, отведайте домашней еды, а то вам, молодежи, самим некогда готовить…

– Спасибо, – поблагодарила Екатерина тетку и уселась на стул.

Глеб Сиверов последовал примеру подруги и, сев за стол, скромно опустил глаза.

– Глеб, что это вы скисли? – поинтересовалась хозяйка.

Сиверов посмотрел на Нину Викторовну и произнес:

– Да нет, все нормально…

– Вот и славно, – сказала Нина Викторовна и, открыв холодильник, достала оттуда графинчик с жидкостью вишневого цвета. Поставив его на стол, она вздохнула: – А вот и наливочка! Я вообще-то не пью, но ради такой встречи немного пригублю.

Гости молча кивнули головами.

– А вы как, Глеб… – хозяйка на секунду запнулась и поинтересовалась: – Как вас по отчеству?

– Глеб Петрович.

– Так вот, Глеб Петрович, – продолжила свою мысль хозяйка, – а вы как относитесь к спиртному?

– Да, в общем-то, это зелье я не очень-то жалую, – солгал Глеб, – хотя согласен с банкиром Желобжинским, который утром выступал по телевидению…

При упоминании фамилии своего кумира Нина Викторовна на мгновение замерла.

– Аркадий Вацлавович выступал сегодня по телевидению? –

недоверчиво спросила она почему-то у племянницы.

– Да, Нина Викторовна, – подтвердила та, – правда, я застала лишь самый конец его выступления.

– И что же Аркадий Вацлавович говорил? – поинтересовалась у Глеба взволнованная женщина.

Слепой на мгновение задумался, понимая, что сейчас многое решается в его будущих отношениях с ярой активисткой движения «За здоровый образ жизни», и попытался дословно припомнить слова лицемерного общественного деятеля.

– Аркадий Вацлавович Желобжинский в своем интервью сказал, – произнес москвич, – что корень зла лежит не в самом продукте, а в неправильном его употреблении!

– Истину глаголете, Глеб Петрович! – восхищенно воскликнула хозяйка. – Совершенно верно подмечено! Прямо в точку!

Сиверов с некоторым сожалением посмотрел на доверчивую женщину. Вспомнив рассказ Катерины о том, сколько пришлось натерпеться Нине Викторовне со своим мужем-алкоголиком, он грустно вздохнул, однако все же продолжил начатую игру.

– Ну, истину, Нина Викторовна, глаголет господин Желобжинский, – мягко возразил он, – а я только повторяю, хотя полностью согласен с ним!

Слова, произнесенные молодым человеком, бальзамом излились на душу измученной женщины, и она одарила капитана Сиверова нежным взглядом, который не остался не замеченным племянницей.

– Нина Викторовна, ну что мы все о политике и политике, – недовольно проворчала Екатерина, – а на столе все остывает…

– И в самом деле, дорогие мои, – виновато воскликнула хозяйка, – и в самом деле, что мы сидим! Глеб Петрович, налейте дамам наливочки.

Сиверов тряхнул головой:

– Будет исполнено…

Он осторожно разлил по рюмкам вишневую наливку. Прозвучал тост, присутствующие выпили наливочку и закусили.

– А вы, Глеб Петрович, чем занимались ранее? – поинтересовалась Нина Викторовна.

– Да много чем… – уклончиво ответил Сиверов. – Но в основном служил… А теперь после ранения вышел на пенсию.

– Да-да, – пробормотала хозяйка, – мне что-то говорила об этом Екатерина.

Молчавшая до тех пор племянница решила наконец привлечь к себе внимание.

– Нина Викторовна, а что относительно моей просьбы? – обратилась племянница к тетке.

– Это насчет чего? – стараясь припомнить, о чем просила ее Екатерина, виновато спросила Нина Викторовна.

– Насчет работы для Глеба охранником, – напомнила Катя.

Хозяйка дома повернулась к симпатичному москвичу.

– Я все уладила! Я разговаривала сегодня с начальством, Глеб Петрович, – гордо сообщила она, – так что завтра к девяти утра подходите в отдел кадров предприятия с документами.

Сиверов облегченно вздохнул: первый шаг на его нелегком пути был сделан.

– Спасибо вам, Нина Викторовна, – улыбнувшись, поблагодарил он хозяйку. – С меня причитается торт!