Слепой. За гранью
Шрифт:
Глеб Петрович понял, что если он сию минуту не подпишет у начальника охраны свое заявление, то сегодняшний день пройдет впустую. Достав из кармана заявление, он заторопился к крыльцу, однако, выставив руку вперед, дорогу ему преградил высокий молодой кавказец.
– Куда?! – угрожающе рявкнул он.
Сиверов хотел было спокойно объяснить, чего он хочет, но вдруг услышал наложившийся на звук работы автомобильного мотора визг колесных шин. Не отвечая на вопрос долговязого кавказца, он обернулся и увидел, что к ним несется черный бьюик.
– Назад! – угрожающе произнес кавказец и выхватил из-за пояса пистолет.
Времени было в обрез, и Слепой не стал разъяснять, в чем дело, а ударил молодца кулаком в челюсть, отчего тот, выронив пистолет, взлетел в воздух и отлетел в сторону.
– Ложись! – только и успел крикнуть кавказцам Сиверов и, рванувшись вперед, изо всех сил толкнул рукой Арчила Магомедова.
Другой рукой Слепой подхватил валявшийся у его ног пистолет и, щелкнув предохранителем, направил его в сторону приближающегося черного бьюика, из которого уже сыпались смертоносные автоматные очереди…
Возле главного входа административного здания ликеро-водочного завода стыла лужа человеческой крови. От умчавшегося прочь черного бьюика, однако, не осталось уже и следа.
– Ты кто? – хмуро спросил только что поднявшийся на ноги Арчил Ашотович, глядя на Глеба.
Тот вздохнул и безразличным тоном ответил:
– Никто.
– Это я понял, – сказал начальник охраны. – И все же…
– Пришел устраиваться на работу к вам в охрану, – честно признался Слепой. – Меня зовут Глеб. Глеб Сиверов.
– Вовремя подоспел, – произнес коренастый кавказец.
– Наверное… – согласился Глеб. – Однако я так и не успел подписать у вас бумагу.
– Считай, что ты уже служишь в охране, – сказал Магомедов и тут же добавил: – Давай свое заявление.
Уцелевшие охранники Магомедова медленно подтягивались к своему главнокомандующему. Кто-то из них на ходу звонил в «Скорую», кто-то – в полицию…
– Как ты, Арчил Ашотович? – придерживая здоровой рукой простреленное предплечье, поинтересовался высокий кавказец у Магомедова.
– Я-то ничего, – сказал Магомедов, – а тебя, Давид, я вижу, зацепило.
– Немного, – вздохнул помощник Магомедова. – А вот ребят жалко! Ни за что ни про что полегли…
Арчил Ашотович сокрушенно покачал чернявой головой.
– Нужно помочь раненым… – сказал он.
Давид кивнул:
– Сделаем, Арчил Ашотович.
Арчил Магомедов, повернувшись к Сиверову, указал на него рукой и сказал Давиду:
– Этот человек работает у меня.
Давид смерил Глеба внимательным и не лишенным подозрительности взглядом.
– Давид Мовсесян! – протянув руку, представился он.
– Глеб Сиверов, – пожав руку кавказцу, спокойно ответил Глеб и отдал Давиду его пистолет.
Мовсесяну не понравилось, что начальник решил приблизить к себе незнакомого
– Так что, он идет сейчас с нами?
– Нет, – немного подумав, произнес Магомедов. – Нет, сегодня, Глеб, ты свободен, а завтра выходи на работу. Поработаешь пока на вахте, а там видно будет.
Коренастый начальник охраны распрощался со своим спасителем и, махнув рукой Давиду Мовсесяну, чтобы тот следовал с ним, скрылся в административном здании ликеро-водочного завода. Слепой провел своего нового начальника задумчивым взглядом и, достав из кармана измятую пачку сигарет, закурил…
Глава 6
Витебский вокзал гудел. Сотни людей сновали по залу ожидания, толпились в очередях у железнодорожных касс… Одни пассажиры приезжали, другие уезжали, а третьи томились в ожидании своих поездов. Из репродукторов то и дело доносились объявления о прибытии или отправлении с вокзала очередного состава.
– Поезд до Киева отправляется через пять минут с третьего пути второй платформы, – прозвучало сообщение из динамиков репродукторов. – На четвертый путь прибыл поезд из Минска…
Невысокого роста мужчина лет пятидесяти в сером костюме медленно повернул чернявую голову с убеленными висками в направлении информационного табло, хотя его совсем не интересовало ни убытие, ни прибытие междугородних железнодорожных составов. Рассеянно пробежав глазами по огромному вокзальному монитору, он искоса бросил взгляд на вход в зал ожидания. Майор Куравлев терпеливо дожидался своего московского коллеги, который должен был появиться на вокзале уже минут десять назад. Семен Васильевич посмотрел на часы, висевшие на стене, и озадаченно поморщился: московский чекист изрядно запаздывал.
Поерзав на сиденье, Куравлев порылся в кармане и достал леденец, один из тех, которые ему положила жена. Семен Васильевич давно хотел бросить курить, чего страстно желала и его жена Анна Федоровна, однако с его нервной и опасной работой ему все как-то не удавалось осуществить задуманное.
«Может, мне позвонить Слепому…» – подумал Семен Васильевич, однако тут же отказался от этого намерения, ведь человек из Москвы предупреждал его, что звонить ему можно только в чрезвычайных ситуациях. «Ладно, – тихо вздохнув, подумал майор, – служба такая – мешки не таскаю, и на том спасибо!»
Поправив лежавшую на коленях коричневую папку, он поднес к глазам сложенную вдвое газету и снова застыл в ожидании…
Глеб Сиверов, как ни старался, но на запланированную встречу с майором Куравлевым опаздывал, что было не в его правилах. Он в раздражении кусал губы, ожидая станции, на которой должен был сойти.
«Непрофессионально это… – думал он. – Нехорошо получается…»
Глеб Петрович, сдвинув рукав куртки, глянул на часы: стрелки показывали, что он опаздывает уже на пятнадцать минут.