Слепящая тьма. часть 2
Шрифт:
— Парень, ты говоришь глупости — рассудительно заметил Гиббонс, открывая новую банку с пивом и салютуя ею всем присутствующим
— А какого хрена? Вот что с ними делать, что? Зачем мы там сидели?
— Затем, чтобы потом попасть в этот рай, где тебе капают боевые, притом здесь много пива и не, был одним из самых стреляют. Вот я например еще четыре месяца здесь побуду и у меня будет достаточно денег чтобы погасить закладную на дом полностью.
— Верно говоришь… — глотнул пива и я
Граница на замке…
Тот, кто придумал это определение, наверное не видел, что творится на афгано-пакистанской границе. Иначе бы он так не говорил…
Пограничный городок Торкхам, расположенный у самой границы с неспокойной зоной племен в Пакистане, был одним из самых богатых мест во всем Афганистаном, а возможно и во всей Средней Азии. С тех пор, как началась антитеррористическая операция в Афганистане — через этот пограничный пост переваливалась львиная доля грузов для Коалиции. Ну, а жители этого маленького городка все сразу оказались при деле.
Кто-то перевозил, кто-то воровал, кто-то торговал наворованным, кто-то договаривался с таможенниками. В Торкхаме несколько лет действовал базар, на котором оптом и в розницу можно было купить все — обувь, форму, кровати, сборные жилые модули, оружие всех родов и видов из под полы — словом все что везли в Афганистан и не довезли. Бандиты приходили в этот город, чтобы сдать скупщикам награбленное с караванов, оптовые торговцы приходили, чтобы купить ворованный товар. Это для американца армейские ботинки значат не так уж и много — для афганца, беднейшие из которых вообще ходят босиком американские армейские ботинки — целое состояние он будет ходить в них до тех пор, пока они не сносятся совсем. Или форма — да ей сноса нет. А уж про автомат и говорить нечего автомат — главное богатство этих мест. Есть автомат — мужчина, нет автомата… недоразумение в штанах…
Несмотря на фортуну, благосклонно посмотревшую на городок, изменился он мало. Максимум трехэтажные, уродливые, бетонные дома в центре, хлипкие глиняные мазанки по окраинам. Строили по старинке, вообще денег в недвижимость в Афганистане никто не вкладывал. Не принято это было в воюющей стране. Где ценным можно было считать лишь то, что при случае можно унести нас себе. Разрушенные дома никто не ремонтировал, латали наскоро и жили в них. Ревущие, впряженные в телеги с огромными, чуть ли не в человеческий рост колесами ослы, автомобили многим из которых по сорок-пятьдесят лет. Шумные, тороватые и вороватые жители, к которым не стоит поворачиваться спиной. Нет, не убьют, но стащат все, что плохо лежит. Патрули коалиции на улицах, ленивые и равнодушные — войны здесь нет, здесь поддерживается мир. Скверные, ухабистые дороги, все кроме одной — основной, шоссе А1, по которому идет основной грузопоток на Кабул, оно полностью реконструировано британскими и американскими инженерами. Обезумевшей, схваченной за хвост змеей оно прихотливо вьется по долине Хайберского прохода, то ныряет вниз, то взмывает вверх, бросается в капитально отремонтированные и новые тоннели, бежит по мостам… Дорога жизни, охраняемая днем и ночью — разрушь его, перекрой и Коалиция воевать не сможет.
На границе есть два прохода — пешком и на транспорте. Оба прохода узкие, причем транспортный едва ли не уже пешеходного. Пограничный пост — это всего лишь будка на дороге, где сидят пограничники, и больше ничего. Почти никакой охраны. Почти никого не досматривают — те, кто идут с чем-то запрещенным идут через горы, а здесь, если
Замызганный, изрисованный сюжетами из популярных индийских фильмов, старый, трехосный носатый Мерседес семидесятых годов выпуска с наращенными до предела бортами, хрипел, плевался, фыркал, недовольно подвывал изношенной коробкой передач — но ехал. Внешне он ничем не отличался от десятков таких же ветеранов дорожного движения, перевозящих товары по этой дороге летом и зимой, днем и ночью — железной дороги здесь не было, а возить грузы было нужно. Он был куплен всего пару дней назад за довольно солидные деньги в Джелалабаде. Такие вот грузовики у водителей были кормильцами, их берегли и расставаться с ними не желали. Однако, этот грузовик купили всего лишь на несколько дней — потом его бросят. Кому-то, кто его потом найдет в этот день, улыбнется Аллах…
Протащившись по ухабистым улицам, Мерседес встал в самый конец длинной колонны, стоящей в очереди на проезд через границу. Несмотря на то что досматривать почти никого не досматривали, на границе постоянно были пробки, вызванные явным несоответствием ширины дороги и количеством пропускаемого ей груза. А еще — уважаемыми людьми. Такими как…
Водитель выглянул из кабины грузовоза, окликнул местного, чумазого мальчишку, бегающего рядом, сказал ему что-то. Тот кивнул помчался в сторону поста и вернулся через некоторое время еще с одним мальчишкой, постарше. Пачка денег перекочевала из рук в руки — и Мерседес выехал из колонны, попыхивая сизым дымом начал продвигаться вперед, мешая всем остальным…
Это и были уважаемые люди. Еще один источник заработков для таможенников. Отец или старший брат этого пацана явно работает на границе, а этот пацан собирает деньги за право проехать вне очереди. Из-за таких вот проездов и нарушается работа пограничного поста — пока проедет тот кто заплатил, остальные вынуждены ждать. Восток…
Еще одна пачка денег перекочевала из рук в руки, когда Мерседес проезжал пост. С афганской стороны пост прикрывали два мобильных патруля на Хаммерах — но они предпочли сделать вид, что ничего не заметили. Афганцы какую-то сумму с дневного дежурства отдавали и им — за хорошее отношение…
Мерседес протащился через пост, с той, с пакистанской стороны дорога сразу стала ощутимо лучше. Ехать приходилось медленно — на посту толпился народ, предлагая водителям все, что может понадобиться в долгой дороге. Тут же, наготове стояли несколько желто-синих, трехосных китайских мотоциклов-рикш, их водители ждали пассажиров чтобы перевезти их через границу.
Через пакистанский пост пройти было сложнее — пакистанская пограничная стража даже не считала нужным выходить к машинам за деньгами. Каждый водитель большегруза должен был останавливаться, идти к стражникам и отдавать им деньги за проезд. Остановился и водитель Мерседеса, из рук в руки перекочевала еще одна пачка денег…
На пакистанской стороне границы сразу стало легче — дорога по качеству была не хуже, а машины шли намного быстрее, потому что были пустыми и могли поддерживать на трассе куда более высокую скорость. С обеих сторон трассы мелькали оазисы, кишлаки, караван-сараи для путников. Войны здесь пока не было…
Проехав несколько километров, Мерседес свернул на какую то второстепенную дорогу, загромыхал по ухабам. Проехав больше километра, остановился посреди зеленых насаждений скрывавших машину от посторонних глаз.