Слепые жернова
Шрифт:
Сара была полностью согласна с сестрой. Только бы этот молодчина сделал свое дело как следует! Что у нее за мысли? Прекратить немедленно! Она допила чай и переменила тему:
— Как дети?
— Джимми опять слег. Ему всегда нехорошо. Я вызывала врача, а он сказал: «С ним все в порядке. Побольше свежего воздуха и хорошей еды». Это запросто. Али неплохо зарабатывает, ему везет больше, чем другим. Не проходит и дня, чтобы я не благодарила Господа за наше кафе. Не переплачивать за необходимое — уже большое дело.
— Как сейчас идут дела?
— Еле
— В Джарроу и того хуже.
— Знаю, была у вас на днях. Мертвый город! Я обрадовалась вернувшись. Пока ждала трамвая, какой-то тип ораторствовал перед компанией голодных. У них был такой вид, что, унюхай они запах рагу — попадали бы на месте. А как тот тип разглагольствовал! Чистый адвокат. Кое-что я запомнила. Я редко прислушиваюсь к пустой болтовне, но ведь он прав. Он сказал, что Джарроу подвергся насилию и родилось двое ненавистных близнецов: голод и праздность. Каково!
— Действительно, похоже, но не совсем. Например, по части праздности… Все наши мужчины пытаются что-то делать. Джон, например, все время что-то организовывает. Смех, да и только! — Сара улыбнулась. — На днях он сказал, что многие, сидя на пособии, получили образование. Мол, на голодный желудок лучше соображаешь.
— В прошлую субботу я видела его на рынке с женщиной. Не старая, но язва язвой. Жена, что ли?
— Да, похоже, это Мэй. Маленькая и худенькая? Она действительно язва — только и ждешь от нее какой-нибудь гадости.
Сара потянулась за сумкой и перчатками.
— Мне пора. Я оставила Кэтлин под присмотром Пола. Они весь дом перевернут вверх дном.
Уже на улице Филис спросила сестру:
— Ты по-прежнему мечтаешь купить Дэвиду пианино?
— Конечно! Только пока у меня не получается откладывать на это деньги.
— Тут есть одно, всего за четыре фунта. Али говорит, что это просто даром. Он сказал, что придержит его для тебя. Он разрешает вывешивать в витрине кафе объявления; недавно появилось это, насчет пианино. Он даже сходил по адресу, чтобы взглянуть, годится ли оно. Это неподалеку от Фаулер-стрит; владельцы так обнищали, что все распродают. Али говорит, что это блестящая возможность.
— Целых четыре фунта! У меня таких денег нет, Филис. Набрала всего тридцать шиллингов — и точка.
— Я могу тебе одолжить. Я кое-как свожу концы с концами. То и дело бросаю в жестянку шиллинг-другой. Не стесняйся, Сара, я буду только рада.
Сара оглядела умытую дождем рыночную площадь и поднимающуюся позади нее церковь святой Хильды. И это утро, и ее будущая жизнь виделись ей теперь в более радужном свете. Ей уже представлялось, как наступит понедельник, но в заднюю дверь никто не постучится… Передышка может продлиться недели, месяцы, а то и всю жизнь. Только бы он умер… Господи, отними у него жизнь! Опять она за свое! Это страшный грех — иметь такие мысли, желать человеку смерти. Впрочем, он вполне ее заслужил. Разве такое мерзкое, гнилое существо может и дальше коптить небо? Иногда ей казалось, что проще было бы поцеловаться со змеей, чем взглянуть на эту рожу…
— Давай я предложу Али накинуть к цене еще пять шиллингов, чтобы ты сама смогла прийти и взглянуть на инструмент.
— Хорошо, Филис. — Сара благодарно кивнула. — В понедельник обязательно приду. Скажи адрес.
— Наизусть не помню. Надо заглянуть в кафе.
Они молча переглянулись. Филис мягко предложила:
— Ты бы к нам зашла, Сара. Никогда ведь не была.
— Ты меня никогда не приглашала.
Они обменялись смущенными улыбками.
— Уоллер-плейс, дом семь.
— Уоллер-плейс, семь. Хорошо, Филис, приду. Днем, когда Кэтлин будет в школе. Часа в два?
— Договорились. Только не жди особенной роскоши. Конечно… — Филис задрала подбородок. — Я не стыжусь нашего дома. Мне нечего стыдиться. Обстановка у нас получше, чем на другой стороне города, это я тебе обещаю.
— С удовольствием взгляну.
— Значит, до понедельника. До свидания, Сара.
— До встречи, Филис.
Они обменялись легким рукопожатием и пошли каждая своей дорогой, торопясь избавиться от неловкого чувства.
Когда трамвай остановился на Стэнхоуп-род, Сару посетила мысль: «Надо зайти…» В тот самый момент, когда вожатый зазвенел в колокольчик, собираясь тронуться, она спрыгнула с подножки и пошла вниз по склону к церкви.
В церкви было тихо и пусто. Она смочила кончики пальцев в святой воде, перекрестилась и пошла по боковому проходу, мимо картин на сюжеты Христова крестного пути, к передней скамье, к алтарю Девы Марии. В церкви она всегда чувствовала себя как дома, С другой стороны, она уже несколько лет сюда не заглядывала и уже четыре года не виделась со священником. Отец О'Малли, судя по всему, отказался от нее, как от загубленной души, зато с тех пор, как Кэтлин стала посещать школу святых Петра и Павла, к ним дважды наведывался отец Бейли. Этот священник был, наоборот, добр и очень симпатизировал Кэтлин.
Сара начала молиться:
— Отец небесный, святая Мария… Снизойди, дух святой, наполни верой сердца паствы твоей, зажги в них огонь твоей любви. Снизошли на них дух свой, возроди их, обнови лик земной…
Все это она помнила с раннего детства. Потом она заговорила с Господом, скороговоркой прося Его милостиво принять душу отчима, позволить ему умереть. Зажав голову руками, она обращалась к Нему так, словно Он находился перед ней, словно она могла дотронуться до края Его одежд.
— Возьми его, Господи, возьми его, ибо я напугана, на прошлой неделе я его едва не ударила. Возьми его, Господи, я больше не могу его видеть! Он — воплощение зла, я боюсь, что не сумею с собой совладать и возьму грех на душу. Я уже думала о том, чтобы поступить так же, как поступил ночью тот незнакомый человек: я хотела выследить его и… Прости меня, Боже, и забери его…
По неведомой ей самой причине она принялась перечислять семь смертных грехов: гордыня, алчность, похоть, зависть, обжорство, злоба, леность.