Слева от солнца
Шрифт:
Гена невольно отпрянул в сторону. Затевалось что-то нешуточное, и в десятый раз он пожалел, что не может воспользоваться мобильным телефоном. Вызвал бы милицию, и через пяток минут прилетели бы пэпээсники. В последние годы эта служба в Екатеринбурге выучилась работать исправно. Впрочем, до Екатеринбурга далеко, да и на телефон надеяться бессмысленно. Как на утерянный в кустах разрядник…
— Что, касатик, зубки режутся? — голос Валеры звучал недобро. — Смотри, бача, могу помочь.
— Бодалова хочешь? — Степчик азартно хохотнул. — Я ж тебя в рубероид закатаю!
— Давай, я жду… — все с той же ласковой угрозой
— Ну, борзой!.. — широко расставив кулаки, Степчик прыгнул к Валере. Как он мог ударить, Генка уже знал, а потому внутренне сжался. Но произошло необъяснимое. Маятником качнувшись в сторону, Валера неуловимым движением перехватил кулак Степчика и второй рукой пришлепнул по жирной шее обидчика. Все выглядело смешно и совсем даже не страшно, но, икнув, Степчик отчего-то перевернулся в воздухе и, взболтнув коленями, грузно шмякнулся о землю.
— Подходи за добавкой! — Валера стремительно обернулся к Мишане, но тот, попятившись, быстро замотал головой. Парень явно не желал боя. Зато Степчик успел прийти в себя и, вскочив на ноги, с рыком ринулся на Валеру. Судя по всему, он рассвирепел по-настоящему: руки его бешено молотили по воздуху, и любое попадание в цель, наверняка, обещало увечье. Однако Валера и на этот раз удивил всех фокусом. Не рискуя понапрасну, он смахнул с близстоящей поленницы березовый чурбачок и попросту вставил в этот фейерверк мелькающих кулаков. Все равно как сорванец, тычущий палкой в спицы проезжающего велосипеда. Во всяком случае, эффект получился тот же. Полетели, понятно, не спицы, а кулаки, и, взвыв от боли, Степчик прижал их к животу, скрючился запятой. Но успокаиваться на этом Валера не собирался. Отбросив полешко в сторону, он ухватил Степчика за ворот и, протащив к калитке через весь двор, наградил увесистым пинком.
— И попробуй поиграй в бумеранг! — посулил он. — Живо отправлю в госпиталь!
Обернувшись, поманил пальцем Мишаню.
— А ты чего гипсом замер? Особое приглашение требуется?
Двигаясь чуть ли не на цыпочках, здоровенный парнище попытался прошмыгнуть мимо Валеры, но хозяин и здесь не оплошал. Увесистый пинок достал забияку, заметно прибавив скорости.
Решив не дожидаться «особого приглашения», Генка на подрагивающих ногах двинулся к калитке.
— Ты-то куда, герой? — Валера остановил его движением руки.
— Так я вроде тоже… Без спросу.
— Проехали. Будто я не понял, как ты сюда попал.
— Я с Катюхой был, — принялся объяснять Генка, — а они налетели…
— Понятно. Кавалеры делят дам, и все такое.
— Да нет, мы просто гуляли…
— Делёж — это всегда самое простое, — прервал его Валера. — Пошли-ка лучше ко мне. Посидим, чайку попьем, там и расскажешь все в подробностях.
По случаю гостя Валера зажег сразу три свечи. Конечно, не шик, но разглядеть убранство его жилища стало возможным. Хотя особо и нечего было разглядывать, — голые стены, скудная мебель, и повсюду горы бутылок. В углах вместо икон — паутина, на окнах вместо штор — обрезки каких-то одеял, на расстеленных газетах — инструменты, гайки,
Рукомойник, по счастью, функционировал, и Генка терпеливо смыл следы недавнего поединка.
— Ну что, ополоснулся, боец? — Валера взял банку со свечой, шагнул ближе. — Да-a, похоже, синяка не избежать. Кто треснул-то? Степчик, небось?
— Он.
— Понятно… — протянул Валера. — Плачет по парню тюряга. Или армия, не знаю уж, что быстрее случится. Ну да я с ним еще потолкую. Совсем распоясался хлопец… Покажи-ка ручонку. Сейчас расцарапал?
— Ага, падал, зацепился за что-то. Да ерунда вроде…
— Верно, ерунда, — Валера глянул заодно на Генкины ногти. Довольно ухмыльнулся: — Под ногтями чернозем, значит, будешь агроном!
— Какой чернозем? Я вроде мыл…
— Не переживай, у нас тут у всех такой маникюр. Значит, становишься, паря, деревенским…
Шаркая сандалетами, он сунулся к печи, из темного зева достал закопченную кастрюлю, поставил на стол рядом с таким же закопченным чайником. Наблюдая за ним в призрачном свете мерцающих свечей, Генка в очередной раз усомнился во всем случившемся. Очень уж не походил Валера на супермена из киношных триллеров. Сутулая фигура, невысокий рост, и никакой тебе мускулатуры. На впалой груди — стиранная футболка, а видавшее виды трико заправлено прямо в носки. Покажи такого «богатыря» на экране, зрители за животики схватятся…
— Присаживайся, — Валера налил в кружки кипятку. — Сушки вон в кульке, а хочешь — картоху наворачивай.
— Спасибо, — Гена шмыгнул носом. — А почему кипяток коричневый?
— Потому что сразу с заваркой. Я ведь один живу, так что завариваю по-походному — прямо в чайнике.
— Логично… — Гена с опаской отхлебнул, но чай оказался вполне приличный. Даже попахивал какой-то травкой.
— Я туда мелиссу кладу и смородиновых листьев. Получается неплохо, — Валера кивнул в сторону вездесущих бутылок. — С больной головы очень даже лечит.
— А часто приходится лечиться?
— Случается… Катюха-то твоя где?
— Да она первая убежала! Как все началось, так и смылась.
— Хорошо, что не вторая, — Валера хмыкнул. — Или дуешься, что бросила?
Генка промолчал.
— Ладно, проехали, не бери в голову! Она ж девка, ее можно понять. Это мы кулаками рождены махать, а девки для другого созданы.
— Зачем тогда гулять звала?
— Затем и звала, что городской, — Валера шумно хлебнул из кружки, звонко цыкнул зубом. — Сам, небось, поглядел, что тут у нас за жизнь. Ни театров, ни магазинов, ничего. Разве что топиться есть где. Видел уже наш пруд?
Генка чуть было не поперхнулся чаем.
— Чего кашляешь-то?
— Да я чуть не утонул в пруду вашем!
— Скор же ты, братец! — Валера рассмеялся. — Да ты не тушуйся. Я сам там разиков пять тонул. Райское местечко! Так что для Катюхи ты, считай, свет в оконце.
— Какой еще свет?
— Ну как же! Вдруг да увезешь из этой дыры. Что она тут забыла? Живет с матерью, без отца. Ни будущего, ни прошлого, ничего. Всей молодежи — человек семь-восемь, считая сосунков вроде Юрашки. Вот и становится твой город предметом зависти. Какой-никакой, а шанс!