Слеза дьявола

Дивер Джеффри

– Что же произошло в других городах? – осведомился Паркер.

– Дело «Интернэшнл беверидж» в пригороде Нью-Йорка Уайт-Плейнсе, – ответил Чисмен. – Слышали о таком?

Лукас снова выказала знание преступлений последних лет:

– Что-то с президентом компании? Его похитили, верно?

– Да, – продолжил Чисмен. – Полиции пришлось собирать целое по кусочкам, но, похоже, Мясник проник в дом бизнесмена и захватил его семью в заложники. Жена позвонила и попросила раздобыть деньги на выкуп. Президент пообещал похитителю заплатить и обратился в полицию. Полицейские окружили дом, а президент отправился в свой банк за выкупом. Но, как только открыли

хранилище, один из клиентов вытащил пистолет и начал палить. Перестрелял всех, кто был в банке, включая президента «Интернэшнл беверидж». Видеосъемка показала, что с ним был другой мужчина, который вошел в хранилище и вышел с сумкой денег.

– В доме президента компании, стало быть, никого не было? – спросила Лукас – она сразу поняла схему ограбления.

– Никого живого. Мясник убил семью еще раньше.

– Видеопленка охраны банка нам ничем не поможет?

– Разве что покажет, какого цвета были надетые на грабителей маски.

– Что случилось в Филадельфии? – задала вопрос Лукас.

– О, бесподобная история, – саркастически ответил Чисмен. – Мясник садился в автобус, устраивался на сиденье рядом с пассажиром и пристреливал его сквозь карман выстрелом из пистолета с глушителем. Всего он убил таким манером троих, затем его сообщник потребовал выкуп. Городские власти согласились заплатить и устроили засаду, чтобы взять его на месте. Но Мясник и сообщник вычислили, из какого банка заберут деньги. Не успели новички-полицейские, которых послали сопровождать фургон с деньгами, выйти из банка, как Мясник пустил им по пуле в затылок и скрылся.

– Массачусетс, Нью-Йорк, Пенсильвания, Вашингтон, – произнес Паркер. – Вы правы, он держал путь на юг.

– Держал? – поднял брови Чисмен.

Паркер взглянул на Лукас.

– Он мертв, – сообщила та Чисмену.

– Что-о?! – Чисмена эта новость, похоже, потрясла до глубины души.

– Напарник, не Мясник. Он попал под машину, водитель скрылся. После того, как он подбросил письмо в Городской совет, и до того, как он мог забрать деньги.

Добрую минуту Чисмен просидел с застывшим лицом. Наконец он спросил:

– Какую тактику он выбрал на этот раз?

Лукас не хотелось отвечать, но Чисмен догадался и сам:

– Мясник убивает до тех пор, пока городские власти не заплатят отступного… Но теперь платить некому, поэтому Мясник продолжит убивать. Их почерк, один к одному. У вас есть хоть какие зацепки?

– Как вам удалось проследить его до Вашингтона? – спросил Паркер.

– Я читаю все публикации о преступлениях, связанных с хладнокровным убийством. Когда до меня доходят известия о таком преступлении, я отправляюсь в город, где оно произошло, и опрашиваю жителей. Могу я взглянуть на тело?

– К сожалению, нет, – сказала Лукас.

– Тогда хотя бы на снимок. Прошу вас.

Лукас открыла папку и вынула фотографию.

– Можно взять себе?

– После завершения расследования.

– Разумеется. – Он вернул снимок и встал. Пожал всем руки и произнес: – Я остановился в «Ренессансе», это в центре города. Займусь опросом свидетелей. Если всплывет что-нибудь интересное, дам вам знать.

Лукас поблагодарила его и проводила до поста охраны.

И вновь они собрались в наблюдательной комнате вокруг Тоуба Геллера. Тот сверился с датчиками:

– Напряженность голосовых связок и данные сканирования радужной оболочки – в норме. Уровень стресса низкий, и уж тем более для человека, которого подвергают перекрестному допросу. Я бы хоть

сейчас выдал ему карантинное свидетельство. Признаки лжи полностью отсутствуют.

Затрещал телефон Лукас. Она послушала, произнесла:

– Лицо не подлежит задержанию. – Закончив разговор, посмотрела на часики: – Где мозгоправ из Джорджтауна?

– Скоро прибудет, – ответил Кейдж.

– Как быть с картой? – спросил Паркер. – Необходимо локализовать частицы.

– Лучшая карта – в Топографическом архиве, – заметил Геллер.

– В архиве? – Паркер представил, как трудно будет разыскать служащих, готовых открыть государственное учреждение в праздничный вечер.

– С архивом ничего не выйдет, – вздохнул Кейдж.

– Не скажите, – возразила Лукас. – Просто надо верить в чудеса.

Мэр Кеннеди дорожил этими часами.

Их ему подарили ученики средней школы имени Тергуда Маршалла, расположенной в неблагополучном районе на юго-востоке Вашингтона. Кеннеди тронул их подарок. Он говорил ребятам о достоинстве человека, о необходимости напряженно трудиться и воздерживаться от наркотиков. Прописные истины. Однако на некоторых обращенных к нему лицах он прочел восхищение. Потом школьники поднесли ему часы в благодарность за это выступление.

Кеннеди погладил корпус часов и взглянул на циферблат: стрелки показывали без пяти пять.

Итак, ФБР почти остановило безумца. Почти. Кто-то убит, кто-то ранен. Пресса ругала Кеннеди и окружную полицию за бездействие. Отзывы на выступление мэра по телевидению также не отличались сдержанностью. Один из обозревателей почти дословно повторил фразу конгрессмена Ланира о «заискивании перед террористами».

Зазвонил телефон. Уэнделл Джеффриз – он сидел напротив – опередил мэра и схватил трубку.

– Так-так… О'кей. – Он покачал головой и вернул трубку на рычаг: – Прочесали весь театр, но не сумели найти и пустячной улики. И ни одного надежного свидетеля.

– Он что, невидимка? – вздохнул Кеннеди. – Почему он с нами не свяжется? Ведь мог бы получить двадцать миллионов. Должно быть, пропустил мое телевыступление.

Кеннеди глянул в окно на пышное, как свадебный торт, увенчанное куполом здание Капитолия. Необычное порождение национального политического устройства, город получил самоуправление лишь в 1970-е годы. Почти двести лет, что он был столицей Америки, округом Колумбия управлял непосредственно Конгресс. Но вот уже двадцать пять лет как законодательные власти передали бразды правления самому городу. С того времени мэр и Городской совет из тринадцати человек изо всех сил пытались держать под контролем преступность (временами самый высокий в Америке показатель убийств), школы – на плаву, финансы – в порядке (постоянный дефицит), а межрасовые трения – сглаженными.

Конгресс вполне мог снова вмешаться и подмять под себя столицу: законодатели уже лишили мэра права единолично распоряжаться финансами. Но для Кеннеди власть не была самым главным. По нему, Вашингтон мог себе отойти к Виргинии или Мэриленду, лишь бы его администрация продержалась достаточно долго, чтобы помочь городу и горожанам.

Мэр знал, как спасти сто восемьдесят квадратных километров Вашингтона. Все упиралось в образование. Если добиться, чтобы дети не бросали школы, они приобретут чувство собственного достоинства и поймут, что способны распоряжаться своей судьбой. Его самого спасло понимание этого простого факта, оно вытащило его из бедности и помогло поступить на юридический факультет Колледжа Вильгельма и Марии.