Слеза Ночи
Шрифт:
И отдала телефон обратно, даже рычаг сама не нажала, в трубке слышны были какие-то возгласы, не то умоляющие, не то угрожающие. Затем через несколько дней Алена Ивановна приходила под балкон. Это Люме сообщила соседка-старушка тетя Вера, у них с Люмой издавна сложились доверительные отношения. Практически все свободное время пожилая информаторша проводила на лавочке у подъезда, отмечая передвижения соседей и мелкие события. Рассказ тети Веры изобиловал излишней драматической напряженностью, но в целом был почти точен.
"Приходила эта, долгоносая метла в размахайке, крашеная
Конечно, тетя Вера имела в виду "монумент", но образ получился даже выразительнее. Судя по всему, и на этот раз ростовщица ушла ни с чем.
Некоторое время спустя позвонил экстрасенс – Люма была дома (дело было вечером) и слышала весь разговор. Сначала вальяжный мужской голос спросил Иру Шкатулло. Люма слегка опешила и от растерянности приняла на себя обязанности секретаря. Осведомилась, кто спрашивает, хотя никто о том не просил, и такого в их доме отродясь не водилось – отец ненавидел подобные штучки, не то чтобы впрямую запрещал, но почему-то очень сердился.
Рокочущий баритон, наоборот, не высказал недовольства, напротив, охотно представился: «Кирилл Белолюбский у телефона».
– Одну минутку, – секретарский запал у Люмы все длился, и она понесла тетке весть.
Та не высказала никаких эмоций, просто взяла телефон и отмахнула Люме свободной рукой, чтобы та повесила трубку параллельного аппарата и сгинула из комнаты. Люма так и сделала, но подключила устройство в гостиной, хотя понимала, что момент не безопасный, все семейство, включая Леву, вкушало чай на кухне. И кто бы Люмы ни хватился, был бы удивлен, застав ее припавшей к музыкальному аппарату посреди чаепития. Лева, конечно, сообразил бы в чем дело, но обиделся бы на то, что подружка не нашла предлога позвать и его.
Однако разговор вышел предельно коротким, хотя начало потерялось.
– … могу в любой вечер после шести, – произнес Кронид.
– Хорошо, приходи завтра, но, пожалуйста, без знахарских штучек, прилично одетый, – нехотя согласилась тетка Ира. – Никаких цветов с конфетами и никакого спиртного.
– Но, котик, я не привык ходить в гости в пустыми руками, – с ласковой невозмутимостью возразил Кронид-Кирилл.
– Обойдешься, хотя ладно, можешь принести что-нибудь оккультное почитать – о влиянии металлов и драгоценных камней, можно с возвратом, – решила Ирина Семеновна.
– Договорились, до завтра, – откланялся Кронид, а тетка Ира прощаться не стала, просто повесила трубку.
Надо сказать, что весьма вовремя, поскольку на пороге гостиной возник Сергей Федорович, посланный искать запропастившуюся дочь.
– Ты знаешь, кто сейчас тетке Ире звонил? – уведомила отца Люма, следуя за ним на кухню и надеясь, что он не заметил ее манипуляций с проводом.
– А ты что, слушала? – мрачно запросил Сергей Федорович, любой намек на шпионство выводил его из себя напрочь.
– Ни Боже мой, – чересчур бодро отозвалась Люма. – Он представился, и знаешь,
Вопрос прозвучал уже на кухне, поэтому Люма не стала дожидаться и сама себе ответила.
– Кронид Белолюбский – целитель и экстрасенс, – объявила она торжественно и пояснила остальным. – Звонил тетке Ире.
– Только шарлатанов нам здесь не хватало, – с докторской прямотой отрезала Софья Павловна. – Откуда она взяла его?
– Он тут рядышком практикует, – солидно пояснил Лева, он боялся, что Люма продолжит утечку информации.
– Да знает она его сто лет, они в школе вместе учились, – ответил всем Сергей Федорович. – И вообще не наше дело.
– Не скажи, – задумчиво произнесла Софья Павловна. – Наше или не наше, неизвестно, а услуги экстрасенсов обходятся недешево, платить кому-то придется.
– Давай это обсудим потом, – предложил Сергей Федорович, ему явно не хотелось включать в семейную дискуссию Леву, да и Люму тоже.
– Насколько я поняла, она его в гости пригласила, на завтра – скромно доложила Люма, тут Лева толкнул ее под столом ногой – мол, зачем это?
– Замечательно, устроим спиритический сеанс, заодно объясним шарлатану, что Ирина Семеновна не располагает необходимым финансовым обеспечением, – решительно объявила Софья Павловна, и ее тон не предусматривал возражений.
Никто возражать и не стал, поэтому финальная часть чаепития прошла в молчании. Появление на подиуме мага и экстрасенса внесло какую-то мрачную фарсовую ноту.
На следующий день Люма получила дополнительное задание и финансовое обеспечение к нему: надо было добыть дюжину пирожных типа "эклер" и "наполеон", причем прежней выпечки, или максимально к ней приближенной. "В стиле ретро" – как обобщил Лева. За этим самым "ретро" они исправно гонялись полдня и напробовались до омерзения, попутно обсуждая, зачем маг напросился в гости, и как лучше организовать прослушивание, если кто-то из родителей решит поприсутствовать.
– Зачем ты доложила? – в двадцать пятый раз вопрошал Лева с отвращением жуя очередной эклер.
– Сама не знаю, как получилось, – даже не пыталась оправдать свое поведение Люма. – Считай, что это было проявление загадочной женской души, или подсознательный импульс лояльности. Папа меня чуть с проводом не застукал, я растерялась и стала выкладывать информацию, лишь бы он отвлекся. Отец звереет, если обнаруживает любой намек на слежку, у него пунктик, можно вообще нарваться на оплеуху. Пару раз он даже уходил из дому, когда у мамы или бабушки возникали неприятные вопросы. Мама зареклась спрашивать, ну да это действительно не твое дело!
– Извини, я сожалею. На вот, доешь эту гадость, она вроде ничего себе – посочувствовал Лева. – Меня Людмилка не раз предупреждала, что можно нарваться, а я туповат. Поздний ребенок, родители надышаться не могли. Мне трудно вообразить, что могут быть другие семейные отношения, кроме общего обожания замечательного Левочки.
– Ладно. Проехали, – великодушно простила Люма. – Ты лучше придумай, как нам отца обезвредить, если он будет дома. В его сменах я совсем не разбираюсь, то весь день пашет, иногда полдня дома, а вот спрашивать – ни-ни!