Слеза святой Женевьевы
Шрифт:
Полина была поражена искренностью Конрада. Она чувствовала, что в его словах нет лжи, только правда, пусть и неприятная. Но, самое важное, он не боялся говорить о ней вслух.
– Спасибо, – прошептала Полина.
– За что?
– За то, что открылся.
– Это не открытость, – покачал головой Конрад и поднялся с кровати. – Это слабость.
– Говорить о том, что на душе? – тихо спросила Полина. – Напротив, это смелость. И это значит, что ты не боишься меня.
– Не боюсь, – Конрад наклонился и поцеловал ее в плечо. – Но знаю, что мне необходимо остерегаться.
– Меня?
– Чрезмерной
– Уходишь? – всем телом напряглась Полина, не ожидавшая, что он покинет ее в тот момент, когда они только начали узнавать друг друга.
– Не хочу напрасно тратить время. Моему телу не разговоры нужны, а секс. К сожалению, ты сейчас на скамейке запасных.
– Ну и убирайся! Иди, поищи другого игрока, скотина!
Услышав ругательство в свою сторону, Конрад остановился и рассмеялся.
– Такой ты мне нравишься больше. Твердой и ядовитой. Adios, мадам Матуа.
После ухода Конрада Полина еще долго ругалась с ним в мыслях. Дважды она изгоняла его из своей жизни, дважды прощала и милостиво разрешала вернуться. Она ненавидела Конрада за выказанное пренебрежение, но восхищалась его неприступностью, которая влекла и щекотала нервы. Под утро Полина, измученная размышлениями, уснула и открыла глаза, когда часы показывали десять. Приняв душ и быстро одевшись, она выбежала из номера и направилась к дому, в котором жила красавица с безмятежными синими глазами. «Я уже иду, Тони, – со злостью подумала она, представив лицо девушки, но тут же мысли ее вернулись к Конраду. – Интересно, почему этот нахал не звонит? Мог бы разбудить, а еще лучше заехать. Будь он рядом, я чувствовала бы себя спокойнее».
После возвращения из Вены Тоня пребывала в страшной растерянности. Она не знала, что ей предпринять, одно понимала: оставаться в доме Астрид опасно. Но куда идти, чтобы уберечься, не предполагала. Интуиция твердила, что, где бы она ни скрылась, ее все равно найдут. Смерть Хорвата внесла окончательную путаницу в ее и без того нелегкое положение. Тоня была уверена, что от Франца избавились только для того, чтобы он не смог помочь ей начать новую жизнь в другой стране, подальше от Мюнхена, в котором ее преследовали неизвестные люди. «Неизвестные?» – тут же усмехнулась Тоня. Нет, теперь она явно предполагала, кто стоит за всеми несчастьями, случившимися с ней. Тоня обвиняла во всем Полину Матуа. «А может, она убила Франца, чтобы наказать меня за то, что я отдала ей фальшивое колье? Господи, он ведь ни в чем не виноват! Это же я обманула ее, не Франц. Почему она не пришла ко мне?»
Тоня одновременно обвиняла Полину и находила оправдания. «Нет, она не показалась мне подлой. Да и Конрад… он был мил со мной. Он – хороший человек и так тепло отзывался о Матуа. Хотя они ведь сообщники и не станут поливать друг друга грязью». Тоня вспомнила, как Конрад довез ее до дома Астрид, галантно поцеловал на прощание руку и взял обещание позвонить, если ей вдруг понадобится помощь. Помощь действительно была необходима. Но разве можно просить о поддержке у того, кто, скорее всего,
Окончательно запутавшись в бессвязных догадках, Тоня расплакалась. Стены дома долго слушали громкие рыдания и невнятные слова, которые она произносила вслух, обращаясь к Астрид.
– Ты меня втянула во все это, – шептала она. – Помоги же.
Неожиданный звонок в дверь заставил вскочить с дивана. Момент был весьма пикантным. Только что она умоляла о помощи, и немедленно, словно отвечая на ее горячую просьбу, позвонили в дверь. Это мистическое сочетание событий заставило напрячься и с осторожностью выглянуть в окно, чтобы увидеть, кто стоит на террасе.
– Открывайте, Тоня, – послышался хорошо знакомый голос. – Я вас вижу.
Полина Матуа помахала девушке рукой и указала на дверь. Тоня горько усмехнулась и с дрожащими коленями направилась встречать ненавистного визитера.
– Собираетесь меня убить? – без удивления в голосе спросила она, пропустив Полину внутрь.
– Я пришла за помощью, – в том же тоне ответила Полина и в этот момент Тоня заметила кровоподтеки и раны на ее лице.
– Что с вами случилось?
– Дорогая, не только вы глубоко увязли в этом деле. Меня тоже наказали из-за вашей шутки.
– Из-за колье? – прошептала Тоня. – Не стойте на пороге. Проходите в гостиную.
Отношение к Полине немедленно изменилось, стоило понять, что она такая же жертва, как и сама Тоня.
– Объясните, что происходит, – попросила она, с жалостью глядя Полине в лицо.
Полина описала ситуацию, не вдаваясь в излишние подробности, лишь сделала акцент, что им обеим угрожает опасность, а больше всего Алексу.
– Нам стоит держаться вместе, – сказала она, взяв Тоню за руку. – Пока не узнаем, кто заинтересован в колье, кроме, разумеется, основных заказчиков.
– А если отдать им колье?
– Настоящее? – усмехнулась Полина. – Или еще одну подделку? Сколько их у вас?
– Осталось только одно.
– И оно не здесь, а в Вене.
– Откуда вам об этом известно? – насторожилась Тоня, вырвала ладошку из руки Полины и поднялась с дивана, на котором они сидели. – Признайтесь, вы имеете отношение к убийству Франца Хорвата?
– Убийство? – переспросила Полина. – Он покончил собой…
– Жизнерадостный человек не может лишить себя жизни. Франц был счастлив, в этом я уверена. Он строил планы на будущее, а тот, кто собирается умереть, не думает, как провести ближайшие годы. Я не понимаю, за что его убили. Только затем, чтобы он не смог помочь мне? Но это слишком мелкая причина. И Конрад, ваш друг, согласен со мной.
– Что? – Полина почувствовала, как кожа на лице загорелась. – Вы обсуждали смерть Хорвата с Конрадом? Когда?
– Несколько дней назад. У меня была назначена встреча с Францем. Но он так и не появился… – Тоня замолчала, будто боялась произнести вслух слово «самоубийство». – Я очень испугалась и не знала, что делать. К счастью, в аэропорту меня заметил Конрад. Кажется, он встречался в Вене с родителями. Не помню, все в голове перепуталось… Разве герр Вальдау не говорил вам, что мы вместе летели в Мюнхен?