Слёзы Цернунна
Шрифт:
Торбоходик, резвясь, стал ластиться к новой хозяйке.
– И с чего это ты вздумал меня одаривать?
– Просто хотел отблагодарить вас, – хитро улыбнулся Ковен. – Вы поклялись, что не станете больше чинить мои протезы, а вот починили же…
– Это совсем другое дело. Тут ты спас замок от разрушения. А тогда я клялась, что не буду помогать задирам и забиякам.
Эркенбальда переводила взгляд со старшего брата на младшего, сравнивая их.
– Мой крупнее, потому что носит тяжести, а ваш предназначен совсем для другого, – объяснил Ковен. –
Сам он намучился в своё время, когда чинил на ферме молотилки. Мотор вот-вот взорвётся, всё взлетит на воздух, а нужного инструмента нет как нет. Тут бы торбоходик и пригодился.
– Спасибо, – было заметно, что Эркенбальда смущена и взволнована. – Что-то не припомню, чтобы ученики мне что-нибудь дарили. Я не привыкла.
– Смотрите, он так и рвётся в бой, загружайте его, не стесняйтесь!
Торбоходик действительно нетерпеливо переминался с лапки на лапку.
– Ну я пошёл. До свидания!
Кот направился к выходу, а глава факультета механиматики с удивлением оглядела мусорные кучи вокруг себя, словно была слепа и вдруг прозрела.
На душе у Ковена стало так легко, что узел страха в животе внезапно развязался сам собой.
Глава 5
Стражи предвечного хаоса
Зима окончательно вступила в свои права, и отныне каждое утро плотный слой инея покрывал в парке траву и палую листву. Иней искрился до полудня, пока солнце не достигало зенита и не растапливало его. Но в пасмурные дни, когда мрачные, плотные тучи скрывали солнце, он и вовсе не таял до самого вечера. Запах дыма из труб и холодный пронизывающий ветер изгоняли пряные ароматы осени. Обитатели замка готовились зимовать и повсюду расстилали пушистые ковры, приглушавшие звуки шагов.
Хотя Каслкотц славился знатоками магии и волшебства, даже они не могли удержать тепло в каменных коридорах и на лестницах. Перебегая с занятия на занятие, бедные коты и кошки выдыхали клубы пара и отчаянно мёрзли. Бродячие жаровни были нарасхват и очень гордились тем, что их теперь так ценили и берегли. Всеобщее внимание грело им душу в прямом смысле слова: угольки разгорались ярче. Впрочем, не все жаровни радовались. Прежде некоторые из них мирно почивали в подвалах замка, а с наступлением холодов их безжалостно разбудили. Величественные и неповоротливые сони с грацией пней медленно прохаживались по классам. Или застывали на месте. Вообще, лентяйки предпочитали весь день валяться на ковре в большом зале.
– Нет, вы только послушайте, что советует этот крысиный хвост! – громко возмутилась Брайна, когда друзья всё-таки выбрались в парк после уроков, благо выдался редкий тёплый, погожий день.
Ковен старательно вычерчивал протезами сложные магические круги, Сирения и Лексиос углубились в тайны высшей механиматики. Брайна, свернувшись на травке, до этого мирно листала поваренную книгу, уплетая
– Рыло бурозубки, бездарь! Велит добавлять сладкое сливочное масло вместо солёного! Без солёного масла кем я стану, скажите на милость? Какой соус приготовлю, какой пирог испеку?
Как и в первой четверти, ангорская кошечка по ночам совершала набеги на кухню достославного шеф-повара Амана, заручившись поддержкой автоматона Бонифаса. Тому льстило, что его назначили главным помощником, а не гоняли с тысячью поручений, поэтому он не мешал Брайне совершенствоваться в кулинарном искусстве.
– Сладкое масло тоже не повредит, – неожиданно возразил ей Лексиос, играя на кантеле. – У тех, кто ест слишком много соли, выпадает шерсть. Того и гляди облысеешь.
– Что?! – взвыла Брайна вне себя от ярости. – Да за такие слова придушить тебя мало!
Лексиос хотел бы взвизгнуть от ужаса, но не мог…
– На твоё счастье, мне некогда возиться с тобой, – важно объявила она, взмахнув куском пирога. – Запомните: без солёного масла нет вкуса, нет жизни. Даже в десертах без соли не обойтись. Если не любишь солёное масло, никогда не приготовишь ничего как следует. Сладкое масло – это лососевый пирог без лосося, сырный пирог без сыра…
– Брайна без аппетита, – поддразнил её Ковен.
– Вот именно! Кстати, Лексиос, с каких это пор тебя волнует выпадение шерсти?
«С тех пор, как вновь увидел Кору», – подумал Ковен и усмехнулся.
Он заметил, что Сирения тоже насмешливо смотрит на друга. Бедняга совсем смутился и заиграл сумбурно в стремительном темпе резкий необдуманный ответ.
– Я за тебя беспокоюсь.
– Час от часу не легче. По-твоему, я лысею? – усы и брови Брайны грозно взъерошились. – Прямо на глазах?
– Нет, я не то, я хотел… – мелодия стала совсем невразумительной.
Когти напрасно терзали струны, Лексиос просто не знал, что сказать.
– Да не пугайся ты так, глупый комок шерсти! Я просто пошутила.
И Брайна попыталась дружески потрепать его по голове.
Бенгальский котик в ужасе отскочил и заиграл отчаянно:
– Ай! Не трогай меня! Ты меня растреплешь и засыплешь крошками. А я четверть часа прилизывал непослушный хохолок!
Его Зародыш Драк, прежде увлечённо грызший деревяшку, теперь выплюнул её и двинулся к Брайне, угрожающе клацая зубками и больше обычного разбрызгивая слюну.
– Брысь! – прикрикнула на него Брайна. – Укусишь – суп из тебя сварю!
Испуганный малыш заверещал и вновь принялся за щепку.
Пушнис, всегда кроткая и миролюбивая, супа из Драка не варила, но внезапно, выбравшись из длинной белой шерсти хозяйки, набросилась на обидчика, отвесила ему шлепок от всей души и спряталась обратно. Медвежонок что-то проворчал, явно обидевшись.
В вышине над ними ветер загудел в ветвях дубов, сбросивших листья.
– От всех этих рун и загогулин у меня голова раскалывается! – Ковен в раздражении пнул фолиант, над которым корпел.