Слёзы Лимба
Шрифт:
Когда фары поймали своим светом разрушенные стены домов, то водитель моментально нажал на педаль тормоза, приказав автомобилю приостановить движение. Джордж с опаской выглянул в окно и, прищурившись, осмотрел мертвую заброшенную местность, которая издавала совершенно дикие и пугавшие сознание звуки.
— Приехали, — произнес водитель, так и не взглянув на юношу. — Я не могу пойти с вами. Дальше вам придется следовать одному.
— Возражать не буду, — с недовольством пробурчал Джордж и выпрыгнул из салона, ступив на каменистую почву, скрипевшую от малейшего движения ногами.
— Себ
Джордж фыркнул и, приняв от водителя щедрый дар, медленно пошел вперед, пытаясь настроить свое зрение на ночное видение, но все было тщетно. Стало настолько темно, что порой возникало чувство, что молодой человек успел за пару минут полностью ослепнуть.
Тем временем водитель полицейского автомобиля нажал на газ и направил транспортное средство в сторону берега, откуда они и начали свой путь сюда. Джордж выругался, смотря вслед уезжавшей машине, и устало перевел свой взгляд на заброшенный поселок, который с явным недружелюбием поприветствовал незваного гостя.
— Я когда-нибудь тебе это припомню, Себ, — прошептал тот и пошел вперед, боясь думать о том, что он может обнаружить впереди.
Когда Анна вымыла всю посуду и сложила ее стопочкой, положив на широкий подоконник, то сняла любимый фартук, с который на протяжении всего времени не расставалась, и, поправив подол платья, направилась в сторону гостиной, чтобы немного погреться у камина, так как в доме с наступлением ночи стало намного холоднее, словно за окном стояла суровая зима.
Со стороны моря слышался ветер, его сила с каждым разом становилась все сокрушительнее. И стены их жилища уже не могли справляться с ним так упорно, как раньше, слишком стары они стали. Поэтому приходилось терпеть каждый раз внезапные вздрагивания дома, способные любого сбить с ног. Изначально женщину пугали такие моменты, она боялась, что рано или поздно ее придавит обрушившимся на нее потолком. Но, к счастью, такого еще не случилось. Дом продолжал держать оборону.
Эрван сидел около камина в кресле-качалке и тихо посапывал, скрестив руки на груди. Осторожными движениями ног он заставлял чудо-стул раскачиваться, превращая тот в подобие детской кроватки с полозьями для укачивания, способной кого угодно погрузить в крепкий здоровый сон. Услышав шаги пожилой женщины, молодой человек встрепенулся и заспанными глазами взглянул на нее, впервые за этот вечер улыбнувшись.
— Вы доверяете мне, — произнес он полушепотом и начал любоваться языками пламени, что танцевали в старом почерневшем от сажи камине. — Иначе бы не оставляли меня наедине с собой.
— Ты уже взрослый, поэтому в праве принимать решение самостоятельно, — вздохнула она и села рядом с ним в глубокое мягкое кресло. — Мы тебя не держим в качестве пленника. Ты по-прежнему свободен и имеешь шанс уйти в любой момент, если таково будет твое решение. Но мы, так или иначе, настаиваем, чтобы ты остался, ведь так будет безопаснее
— Джордж очень доверял Доктору Ломану, поэтому я здесь, из уважения к моему лучшему другу. Просто… Я в таком неведении. Ведь вы так и не сказали мне, что случилось с Джорджем… Виктором.
— Называй своего друга тем именем, каким тебе больше нравится, — улыбнулась Анна. — От нас уже нет смысла что-то скрывать. Мы и твое настоящее имя знаем.
— Да? — удивленно взглянул на нее тот.
— Доктор Ломан очень мудрый человек. От него сложно что-либо скрыть. Но мы это узнали не для того, чтобы каким-то образом шантажировать вас этой информацией. Хотя Марк был готов раскрыть вас.
— Марк?
— Это тот человек, который спас тебя вчера. У него нет имени, как он всем говорит, но я не могла называть его местоимениями. Поэтому придумала ему имя… Назвала его в честь своего сына… — женщина задумалась и посмотрела куда-то в сторону, пытаясь подобрать слова для следующей фразы. — Марк очень ранимый, хотя и кажется, что у него полностью отсутствуют человеческие эмоции. Он пострадал сильнее всех.
— Каким образом?
— Он в одночасье потерял всю свою семью. Некая сила забрала их в один миг… А потом отняла у него и его личность.
— Что произошло?
— Многих подробностей сказать не могу. Могу лишь рассказать о его семье, если ты не против… Его отец владел одним крупным особняком, что находится здесь неподалеку. Сейчас это здание принадлежит Доктору Ломану, он выкупил его у Марка, как у последнего и единственного законного наследника этого поместья. На их семью снизошло проклятие. Сначала оно погубило его брата-близнеца, он скончался от вспышки неизвестной на тот болезни, которая пришла к нам только недавно. Испанка. Эта зараза съела все легкие бедного мальчика. Он угас буквально за сутки, хотя за день до этого был здоровее всех живых. После родители переехали в Лондон… Марк к тому времени уже вырос. И остался там… Вместе с братом. Он не мог его оставить.
— Вы работали в этом доме?
— Да… Все верно. Иначе откуда бы я знала столько подробностей. Марк бы мне вряд ли что-либо рассказал.
— А как его звали раньше? В другой жизни?
— Вальдемар. Древнее германское имя… Можно перевести на английский как «знаменитый властитель». И это имя как никто другой характеризует его характер.
— Он мне сказал, что не помнит своего настоящего имени.
— Возможно, так оно и есть. Он многое забыл. Скорее всего намеренно. Чтобы не терзать себя болью…
— А что стало с его родителями?
— Умерли. Еще в годы войны. От испанки, как бы странно это не звучало. Сначала мать, потом отец. Мать за пару часов до своей смерти резко поседела, хотя до этого на ней не было ни единого седого волоса. Грипп съел ее заживо… И это было ужасно. Вальдемар после этого и продал дом. Он не мог больше там оставаться… А я не смогла уйти. И осталась работать там. Ведь дому нужен был уход, даже если там больше никто не живет.
— Вы мне так и не ответили на мой первый вопрос, Анна. Джордж… Он жив, ведь так? — голос Эрвана дрогнул, и он с болью в глазах посмотрел на женщину, с мольбой выпрашивая у нее ответ.