Слёзы Лимба
Шрифт:
— Ловлю тебя на слове. Спасибо, Сьюзен. Для меня это очень важно.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Пока мне не совсем понятно, как какой-то мальчишка поможет тебе найти твоего Эрвана.
— Я пока и сама не знаю. Но что-то мне подсказывает, что я двигаюсь в правильном направлении.
Татьяна уснула на груди Петра, чувствуя, как жар его тела передается на ее остывший после зимнего холода организм. Она старалась прижаться как можно сильнее к мужу, чтобы этот момент не показался ей обыкновенной иллюзией, ведь многие события, случившиеся с ней за последние несколько месяцев, были лишь миражом, с первого же взгляда влюбившим в себя, а затем больно ранившим перед исчезновением в густом мертвом тумане. Она мечтала
— Как же давно я не спала рядом с мужчиной. Ты не представляешь, какое это наслаждение чувствовать присутствие горячего крепкого тела рядом с собой.
— Я хотел сказать то же самое.
— Ты тоже давно не спал рядом с мужчиной? — с усмешкой сквозь сон произнесла та.
— Любишь же ты все переводить на юмор... Я скучал по твоему телу, каждый день во сне я видел только его, и оно было каждый раз великолепным.
— У тебя было столько шансов мне изменить. Я даже фантазировала, кто может стать твоей любовницей и заменить мое великолепное, как ты говоришь, тело.
— В моей жизни до того момента, как я встретил тебя, было много женщин. Но ни одна не могла сравниться с тобой. Поэтому я и отказался от повышения, лишь бы быть рядом со своей женой.
— Зачем ты отказался? Ты ведь так долго стремился к этому, — с удивлением взглянула на него та, но в ее взгляде прослеживалось удовлетворение его словами и легкое спокойствие.
— Одна лишь мысль, что моя жена находится в другой стране без моей поддержки и в одиночку гоняет негодяев, рискуя жизнью, была невыносимой… Может, ты оставишь эту работу? Зачем тебе все это?
— Я много думала об этом. Но за восемь лет я так привыкла ко всему этому, что не могу представить свою жизнь без расследований. Понимаю, что это опасно, что в любой момент какой-нибудь урод пустит в меня пулю, но я не могу уйти. Во мне нуждаются. Кто-то погибнет, если я ему не помогу. Это сложно объяснить, но быть детективом сравнимо с работой в госпитале: людей должен защищать закон, излечивать от риска, что кто-нибудь оборвет их счастливую жизнь и лишит права на пребывание в этом мире. Война закончилась, но человеческий род не перестал убивать и разрушать чужие судьбы. Это так меня беспокоит.
— Береги себя. Не рискуй лишний раз. Ты нужна мне живой и только живой. Без тебя я буду не я.
Девушка проснулась посреди ночи. Сквозь сон взглянув на часы, она увидела, что стрелки заботливо показывают ей, что еще только три часа ночи. Еще не время для прерывания сна. Но пребыванию в царстве Морфея помешало странное холодное дуновение, царапавшее тело. Окно в гостиной было настежь распахнуто и впустило внутрь зимнюю пургу, моментально лишившую Татьяну приобретенного рядом с Петром тепла. Девушка села на край дивана и только в этот момент поняла, что рядом с ней никого нет, комната была совершенно пуста, как и вся квартира, судя по мертвым звукам, созданным ветром. Воздушные потоки были настолько сильны, что на кухне
— Петр. Ты где? Помоги мне закрыть окно, — Татьяна укуталась в теплый плед и закричала в пустоту темной квартиры, надеясь услышать голос мужа из другой комнаты, но ответа не последовало, повсюду был только дикий вой ветра, ничего более.
Встав с дивана и прикоснувшись голыми ступнями к холодному полу, успевшему покрыться снежной крошкой, она медленно побрела к окну, в надежде, что ей удастся закрыть его как можно скорее и оборвать проникновение зимнего морозного воздуха в квартиру.
— Ты замерзаешь. Слепнешь. Ты перестала видеть очевидное и остановилась на полпути. Стала слабой, жалкой, какой никогда не хотела быть. Что тебе мешает двигаться дальше? Что это? — рядом с ней раздался женский голос, который Татьяна никогда не хотела услышать вновь. Он был настолько грубый, пропитан хрипотой и старостью, что девушка сжалась внутри, будто ее сдавили прессом.
— Где вы? Покажитесь! — Татьяна забыла про распахнутое окно и стала в панике оглядываться, смутно надеясь, что женщина, которая с ней постоянно разговаривает, наконец-то покажет лицо и перестанет играть в прятки. — Вы так долго преследовали меня! Что вам от меня нужно?! Где мой муж?! Что вы с ним сделали?!
— Разве он тебе нужен? Ради него ты до сих пор ищешь Эрвана? Или ты хочешь предать свои цели и сделать вид, что прошлого никогда не было?
— Что вы хотите?! Чтобы я мучилась? Чтобы страдала?! Я восемь лет искала его! И где я?! Я даже на метр не приблизилась к нему! У меня появился шанс зажить обычной счастливой жизнью! Неужели я не могу просто жить?! Я устала гоняться за тенью!
— Ты умираешь. Твои силы практически полностью покинули тебя.
Девушка внезапно почувствовала, как ее легкие обдало болезненным жаром, нечто жидкое и вязкое заполнило ее дыхательные пути и начало с тяжелым кашлем выходить наружу. Девушка прикрыла рот рукой и попыталась освободить свое дыхание, с надрывом перхая, прилагая большие усилия, чтобы оставаться на ногах. Убрав ладонь с губ, она заметила, что ее руку покрывали следы свежей крови, вырвавшейся из глубин легких.
— Нет… Нет… — в панике прошептала она, чувствуя, как струйка крови медленно стекает с ее багровых губ, спускаясь все ниже к подбородку. — Нет!
— Слушай… Слушай… Ты должна слушать.
— Что я должна услышать? Что вы со мной сделали?
— Слушай…
Татьяна замерла на месте и стала, тяжело дыша, вглядываться в темноту своей квартиры, чувствуя, как острые, как осколки стекла, снежинки царапают ее спину, прикрытую уже практически не согревающим тело пледом. Через пару мгновений она заметила около входа в спальню слабое движение. Затем из мрака медленно выплыл чей-то мужской силуэт, облаченный в военную форму времен Первой Мировой войны, которая была изрядно порвана и покрыта ошметками человеческого тела и следами крови, которой была на ткани настолько много, что она капала на пол, оставляя вокруг мужской фигуры яркие следы, блестевшие в свете ночной улицы.
— Эрван… Нет, этого не может быть! — девушка сразу же узнала его, едва тусклый свет ночных фонарей, доносящихся из распахнутого окна, осветил его уставшее слегка постаревшее за восемь лет лицо.
Он стоял у входа в гостиную и испепелял девушку мертвым взглядом, лишенным каких-либо эмоций. С него продолжала стекать кровь, и ей уже удалось образовать вокруг ног Эрвана самую настоящую лужу, которая стала растекаться по полу, занимая с каждой секундой все большую площадь.
— Нет, это всего лишь иллюзия. Тебя здесь нет, — сквозь слезы начала шептать девушка, медленно отступая назад, даже не чувствуя, как ее тело полностью онемело от продолжавшего проникать сюда зимнего холода. — Пожалуйста, оставь меня. Прошу тебя.