Слёзы Лимба
Шрифт:
— Ничего страшного. Она была не в том состоянии, чтобы тут все отмывать от собачьей крови, — улыбнулся Петр и осторожно, чтобы снова не оказаться на полу, поднялся на онемевшие ноги и осмотрел место, где он только что сидел. — Вроде все отмыл. Ничего не осталось.
— Золотой ты человек. Я уж думала, что придется наслаждаться лужицами крови в этот дивный вечер, — Сьюзен похлопала Петра по плечу и направилась на кухню, которая, фактически, находилась в этой же комнате, так отделялась от гостиной маленькой перегородкой из красного дерева. — Хозяйка, — обратилась она к Татьяне, которая
— Все в холодильнике, — ответила ей Татьяна и, слегка помедлив, взяла ведро с водой и направилась с ним в ванную, чтобы спустись все его содержимое в унитаз. — Мука на нижней полке слева.
— Все, нашла. Петр, а ты иди, поспи, мы тебя разбудим, когда все будет готово.
— Да, пожалуй, я полежу немного.
— Иди-иди, даже не вздумай ходить тут в таком состоянии. Ты еле на ногах стоишь.
Татьяна вымыла ведро и умыла посеревшее от бессонной ночи лицо. Запах крови, стоявший теперь повсюду, вызвал у нее легкое головокружение. К счастью, она стала чувствовать себя значительно лучше. Скорее всего, это из-за позитивного настроя, созданного Сьюзен, иначе девушка вряд ли бы смогла оправиться от потрясения, полученного пару часов назад. Сьюзен всегда могла излечивать от негативных эмоций каждого, кто находился рядом с ней, та не умела держать в себе плохие эмоции и не давала это делать другим, наполняя окружающих детским позитивом, которого так всем не хватает в этом разрозненном после страшной войны мире.
— Ну что, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Сьюзен, едва Татьяна появилась на кухне.
— Ты разбудила во мне человека, — улыбнулась Татьяна и села за стол.
— Я на полу нашла портсигар с какой-то фотографией. Это твое?
— Да, — затаив дыхание произнесла та и быстро выхватила из рук заветные вещицы, положив их рядом с собой, как самое дорогое, что есть в ее жизни.
— Ты все еще куришь?
— Пытаюсь бросить. Я уже почти целый месяц не брала сигарету в рот. Как-то не до этого было.
— Не стоит тебе травить себя этой гадостью. Но портсигар красивый. Откуда он у тебя?
— Мне подарил его Эрван, когда мы с ним расстались. Подложил в сумочку вместе со своей фотографией. Сначала я хотела это выбросить, но потом стала с этими вещами неразлучна.
— Так вот что это за милашка на фото. Грех в такого парня не влюбиться. Он такой юный на фото.
— Да, здесь ему только восемнадцать лет, судя по написанной дате на фото. Тысяча девятьсот семнадцатый год. Это он еще на фронте, хотя и сфотографирован в гражданской одежде. Забавно.
— И как Петр относится к тому, что ты постоянно носишь с собой портсигар и фото своего бывшего парня?
— Он нейтрален. К тому же Петр забирал меня из больницы, когда я сделала аборт. Он уже тогда был в курсе моих отношений с Эрваном и делал все возможное, чтобы я обо всем этом забыла. И у меня почти получилось, пока мне не позвонил Джордж и не сказал, что Эрвана не стало. Странно, что Джордж поддержал меня, когда я решилась на аборт. Мне кажется, они с Эрваном из-за
— Я представляю, что было между ними. Не сочти меня грубой, но будь я Эрваном, то убила бы друга, который поддерживал выбор убийцы моего ребенка.
— Ты действительно грубая.
— Ты ведь знаешь, что я не поддерживаю твой выбор. Ребенок это святое. Но тебе можно сделать скидку, если учесть, что ты делала это под большим давлением. Но, — Сьюзен перешла на шепот. — Как Петр мог позволить тебе сделать это? Я просто это не понимаю.
— Давай не будем об этом. Хорошо? Это очень болезненная для меня тема.
Сьюзен пожала плечами и продолжила перемешивать в кастрюле ингредиенты.
— Ладно. Давай поговорим о важной для нас теме. Расскажи мне, почему мы пытаемся разыскать Ричи? И вообще в чем его ценность?
— Когда мы привезли Анну на допрос в наш полицейский участок, надеясь узнать, что та видела во время убийств, ведь по ней было видно, что она знает гораздо больше, чем говорит. В итоге, она заявила, что является виновницей всех смертей. Но это лишнее… Ну так вот, после того, как Анна созналась, через какое-то время раздались выстрелы. Были слышны крики, я уже начала думать, что кого-то застрелили. Стрелявший начал говорить, что желает встретиться со мной.
— И ты вышла к нему?
— Да. Так как боялась, что если не выйду, то будут жертвы. Я знаю, что работать детективом опасно, так как могут внезапно возникнуть личности, связанные с расследованиями из прошлого, чтобы отомстить тем, кто засадил их друга за решетку. И с такими мстителями надо уметь договариваться.
— Любишь же ты рисковать, когда не надо.
— Это могло спасти невинные жизни, так как в тот момент мне было не понятно, с кем мы имеем дело. Оказалось, что стрелял молодой паренек, но все выстрелы совершены в потолок с целью привлечения внимание.
— Смысл так привлекать твое внимание? Он же мог просто найти тебя и поговорить, если это было ему так нужно.
— Я не знаю, почему он совершил этот поступок. Когда я вышла к нему, он смотрел на меня, как на золотую статую. У него глаза, как у маленького щенка, такие влюбленные и преданные. Смутится любой, если заметит его взгляд на себе.
— И что он тебе сказал?
— Мне не дали с ним поговорить. Ричи быстро схватили, когда он опустил пистолет, и увели.
— Это понятно, они опасались, что этот чокнутый мальчик может убить тебя, если тот приперся в участок с оружием. Его допрашивали?
— Да. Не знаю, о чем с ним говорили. Но мне сказали, что он здорово всех напугал своей уверенностью в голосе.
— Или он на них смотрел своими щенячьими глазками. Я бы тоже испугалась. Обычно преступники, сидящие на допросе, боятся смотреть следователю в глаза, их уверенность, показанная на свободе, резко исчезает. Редко преступник чувствует себя уверенно, будучи пойманным. И с чего ты решила, что Ричи как-то связан с твоим расследованием?
Сьюзен отыскала в холодильнике фрукты и выложила их на доску для резки, начав кромсать сочные плоды огромным острым ножом, чтобы потом они стали начинкой для намечавшегося пирога.