Слезы потерянной веры

Тырченков Степан

Убери болезни непереносимые из земного тела моего,

Ибо я устанавливаю следующие правила для себя:

Отныне я не стану злословить и сквернословить в угоду твою,

Отныне не стану завидовать и осуждать,

Отныне не стану гордыней руководствоваться как нормой

морали и поведения,

Отныне не стану оперировать ложью и злостью,

Отныне не стану носить в душе злобу и горечь,

Мои поступки будут адекватны и не мешающие окружающим,

Отныне мой язык не молвит желчное слово,

А каждое слово мое отныне будет наполнено

любовью

И к себе, и к кругу своему и к миру, дарованному мне Богом.

Моя крепость земная не падет в угоду диавольскому желанию,

Нет врагов изнутри нее,

Выметен каждый угол молитвой очистительной,

От души прочитанной и осмысленной мною до конца.

Отвратятся все звери в обличие ягнят и отойдут навеки

От меня чистого, силой Божьей наполненного.

Кто не с Богом изыди из моей души и из моего окружения.

Кто не со Спасителем изыди из моего тела и моего окружения.

Кто не с верой и правдой изыди от меня и не смущай меня своими речами и поступками.

Я под защитой Единого Бога.

Мои защитники Ангелы Светлой Стороны, Стороны Мира и Процветания.

Отныне и навеки веков Аминь. Аминь. Аминь.

После окончания молитвы святой отец попросил Эриан встать и подойти к чану со святой водой. Он омыл ее лицо трижды и трижды перекрестил, как требуют того правила и обряд покаяния и очищения был завершен. Теперь Эриан могла носить церковный сан по праву!

– Идемте! Полночь скоро наступит, - Фэллан снова схватил Эриан и потащил ее из церкви.

– Спасибо вам святой отец!
– Эриан неловко поклонилась, увлекаемая сильной мужской рукой.

– Ступай дитя мое и помни, что бы ни случилось Бог всегда с тобой!

– Спасибо вам святой отец!
– Адель тоже низко поклонилась, и все они вышли из церкви. А на улицу опустилась ночь.

Глава пятая.Часть вторая.

***

– Брр, - Эриан поежилась под серым балахоном.
– Что-то сегодня ночь совсем холодна, - она зябко повела плечами.

– Староверы говорят, что в такие ночи как эта сам Безликий приходит на землю, чтобы забрать души казненных людей, - Адель шла позади Эриан и тоже ежилась от холода ночи.

В троем они шли через вишневый сад прямо к центральной площади королевского двора, где несколько часов назад соорудили эшафот.

– Что мне надлежит сказать приговоренным?

– растерялась Эриан.

– Спроси у них, каким богам они молятся, попроси за них и за их грехи прощения. Затем спроси, желают ли они облегчить душу и что нибудь рассказать и спроси их последнее слово. Это все, что от тебя требуется, - пояснил Фэллан на ходу, даже не обернувшись.

– Ты точно готова?
– забеспокоилась Адель.

– Нет, но выбора у меня нет.

Фэллан скрипнул зубами, услышав ее ответ. Его душу раздирало поганое чувство, что он собственноручно заставляет эту прекрасную девушку совершать такое. Но выхода и правда не было, и он всей душой и сердцем надеялся, что Эриан повлияет

на ход дела и узнает у них на смертном одре, чем отравили Люта. Это был их последний шанс спасти ему жизнь! А между делом, доносящийся гул голосов, все нарастал с каждым их шагом. И вот вишневые деревья расступились, являя ихнему взору королевскую площадь, забитую людьми. Наверное, весь королевской двор собрался здесь в эту ночь, ведь, как и суд, казнь была показательной. А в центре на два метра возвышался деревянный эшафот с четырьмя людьми, с затянутыми петлями на шеях.

Завидев их, задние ряды начали расступаться, пропуская их вперед, где собрались высшие рода королевства, а также семейство Равид и Кристабард. Они шли, не обращая внимания ни на кого, а за их спинами доносились удивленные и восторженные шепотки, - что... эта девочка будет принимать покаяние... Вот это да, невероятно смелая девушка...

– Господин Равид, госпожа Равид, господин Кристабард, госпожа Кристабард, - Эриан поклонилась, соблюдая правила этикета даже здесь, хотя в этом наряде она выглядела нелепо.

– Молодец девочка моя, - похвалил ее граф Маер.
– Ступай, без тебя не имеют права начинать, - граф кивнул головой в сторону эшафота.

"Что же граф Маер, вы сделали свой ход, теперь пожинаете плоды", - подумала Эриан, увидев его хищный взгляд, которым он обвел толпу.

Эриан еще раз поклонилась и направилась к ступеням эшафота, но как только она ступила на первую ступень, толпа восторженно ахнула.

"Любуйтесь господа и дамы!", - Эриан с трудом передвигала одеревеневшие ноги.

Как только она поднялась, заиграла барабанная дробь, и с другой стороны поднялся королевский писарь, чтобы огласить приговор.

– Властью данной мне ее королевским величеством, - заговорил он громко, как только стихли барабаны, - я объявляю решение открытого королевского суда, - Маркиз Соровлас развернул свиток и принялся читать.
– За попытку убийства барона Люта Кристабарда, за сговор с некими лицами, которые обвиненные отказались назвать, за измену короне - королевский суд приговаривает: главу рода и дома Велмера де Виль, его супругу Герту де Виль, их старшего сына Оливера де Виль, их дочь Сильгерию де Виль к смертной казни через повешенье! Приговор привести в исполнение в полночь сего дня!
– королевский писарь свернул свиток, поклонился и ушел под барабанную дробь с эшафота.

"Приговор вынесен, теперь моя очередь", - подумала Эриан и подошла к главе рода. Господин Вилерма де Виль, каким богам вы молитесь?
– слова давались ей с трудом, но голос не дрожал.

– Будь ты проклята грязная тварь!
– Вилерма сплюнул ей под ноги.

– Желаете облегчить душу?
– Эриан не обратила внимание на его выходу.

– Пшла ты Равидская подстилка!

– Как вам будет угодно господин, - ей пришлось терпеть все эти унижения и не обращать на них внимания. Сейчас от ее поведения, от ее сдержанности и доброты зависла жизнь барона.
– Я помолюсь за вашу грешную душу перед богами старыми и новыми.