Слипер и Дример
Шрифт:
коли просто чё-нить на зуб положить, — он с сомнением посмотрел в кошачью пасть, — ну,
можно подумать…
Тут кот заметил под лапами Загрибуки Грызлика, которому тот трепал ухи и чесал спину.
— Оба-на! — Башкирец сузил глаза, и они стали серыми. — А псина взялась откель? Мало ему
было по Лесу редких и охраняемых животных гонять, так он и сюда заявился, грызлоящуррр
вездесущий.
— По поводу грызлоящура вездесущего ты почти в точку попал-таки, —
Белочкин. — Только нынче он немного не при погонах. Придётся ему эту жизнь так походить, с
бубликом и соразмерно. А уж в следующий раз… А попал-то он сюда просто…
— Слышь, ара-джан, я уже историю эту слышал дважды, — замахал руками Дример на
Башкирского Кота. — Потом расскажу в дороге.
— Ну хорррошо. Коли вы займёте мою пасть чем-нибудь съедобным, я готов подождать с
допросом.
— По поводу кулинарии, дядь Гаврила, коли внапряг… — начал Слипер.
— Упокойся с кипежом, отрок, — улыбнулся Стрелочник, — всё в порядке. Мне полдник с
компотом на лужайке разбросать — в одно удовольствие и в два! Сто лет за стойкой не стоял! А
ну-ка, Фрунзик…
Грызлик-Фрунзик, затисканный обрадованными его живучестью и припеваючестью земляками
до полусмерти, вырвался-таки из полноохватных загребущих лап и подлетел к Белочкину.
Башкирский Кот выгнул было спину, но ангел похлопал его успокаивающе по холке.
— Ну-ка, Фрунзик, сидеть! — Стрелочник указал ему место у ноги. — И не отсвечивать!
Грызлик-Фрунзик кивнул бы, да собачья карма такая — хвостом махать.
— Не мельтеши бубликом! — проворчал взъерошенно Башкирский Кот псу, косясь недовольно
на Белочкина.
— Кабачок «Пицца богов» открывает свои двери для наших эвон-каких-дальних гостей! —
закричал дурным голосом Белочкин, явно радуясь наметившемуся фокусу, и оглушительно
хлопнул в ладоши: — Пожалуйста, две пиццы, колу со льдом и один гамбургер!
И он крутанулся на пятках ко всей компании:
— Шучу. Никакой быстрой еды, никакой химии, никакой отравы для народа. Только самое-
самое и только в это время дня, да чтоб душа икнула в кошерном свинячьем восторге! Хола-а-а-а-
а-хуп! — Он немного отвернулся от всех и снял очки, прочертив в воздухе двумя пальцами
сложную закорючку.
Если б после этого посреди лужайки возник самый эдакий такой волшебный джинн со всеми
вытекающими «наша компания рада вас обслуживать», то, в общем-то, никто не удивился бы. Но
удивиться-таки пришлось! Ибо воздух посреди поляны помутнел, а затем, словно отпечаток на
фотобумаге, тонущей в проявителе, появился прилавок.
целый раздаточный комплекс неторопливого питания и таки прямо благоухающий горячей
20
7
вкусностью. Одна беда — все раздавальщики поедательных чудес и иже с ними раздавальщицы
стояли с открытым в изумлении ртом, застыв в полном катарсисе.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — завизжала вдруг одна девица в фартуке.
— Цыц! — звучным басом рявкнул Стрелочник, и воцарилась тишина.
Прям скажем, картина была странная. Посреди опушки, начинаясь из ниоткуда и заканчиваясь
в ничём, благоухала столовка, уставленная тарелками с едой. За прилавком замерли в столбняке
человек пять или шесть работников питания в белых халатах. Позади них находилась стойка с
тарелками и приспособлениями. А дальше прилавок опять же растворялся прямо в воздухе,
переходя в лесопарковый пейзаж. А перед раздачей нервно перетоптывалась вся наша
разношёрстная во всех отношениях агитбригада во главе со взлохмаченным Белочкиным,
который, лихо напялив фуражку на убелённые космы затылка, командирски продолжил:
— Ррррррота, смиррррно!
Как ни странно, перепуганные до смерти произошедшим продавцы вытянулись молча по
струнке.
— Равнение на середину! — Белочкин расправил брови и уже более спокойно и дружелюбно,
словно пожилой детский психиатр, обратился к личному составу насильственно-передвижной
полевой кухни: — Вот что, бойцы, вы тута все представленные, и нифига не к награде: немало
натворили всякого в своей житухе-бытухе.
— А чё мы сделали-то? — подал голос паренёк в белом колпаке, но Стрелочник его оборвал:
— Команды «доложить» не было! Равнение на знамя! Башкирец, ара-джан, ну-ка подними
хвост, чтоб было на что отровнять!
Кот с удовольствием выступил вперёд и гордо воздел к небу фаллический символ героизма, а
попросту свой усыпанный лесным мусором хвост.
— От! — осклабился он в улыбке, и это было сделано зря, ибо повара-раздатчики, увидав в
кошачьей пасти камнедробительную пилораму в виде его доброй сотки акульих зубов, чуть по-
детски не испортили своё нижнее бельё, уж у кого какое было.
А Белочкин, окончательно оформившись в командующего флотилией, принялся оглашать
приговор далее:
— Дык вот, коли вы накосячили всуе и, как говоритца, запятнали бескозырку в супе, то бишь…
— Всё, понеслась душа в рай, — Дример присел в траве. — Это он теперь надолго. Пока всю