Слипер и Дример
Шрифт:
раздел, включающий в себя всевозможные части и направления развития данного образа. Кхе —
это даже не что-то внешнее, а именно внутреннее состояние. Состояние духа и разума,
возникающее в ответ на определенные условия существования. Изначальный язык был
многогранен и предусматривал под собой не только вербальное общение, но и язык жестов и
мимики. К примеру, этот жест, — Шкындырович показал вывернутый вниз кулак, как при ударе
под дых, при этом выставил вверх вытянутый
указательного пальца сверху, — это и есть слово «Кхе»!
— Пррроглоти мою пельмешку, ну вы даёте! — Башкирский Кот заворожённо слушал весь
этот доклад и был явно поражён столь таинственными и древними познаниями. — Прям шалашом
родным пахнуло! У нас дома тоже вот так объясняли, похожим образом…
— А у вас — это где? — спросил, прищурившись сквозь пенсне, Шкындырович.
— Я и сам не очень помню, — отступил кот. — Но вот когда вы всё это говорили, дык прям,
как свет в тоннеле Красной Тюбетейки, что-то забрезжило, осветилось в памяти. Только не
удеррржать. Но насчёт боевого языка и про Кхе я уже точно не в первый раз слышу.
— А что-нибудь ещё про язык Тори можете рассказать? — попросил Слипер. — Уж больно
интересно.
— Ну хорошо, — согласно кивнул Шкындырбыр Шкындырбаевич. — Язык первых заселенцев
вселенной был очень практичен. Он создавался сложнообразным. Одно слово могло означать
целые системы понятий или даже общее направление, в котором существо могло развивать мысль
далее. К примеру, слово «кель-ке-даль-ё». Оно обозначало изначальное свойство существа на
уровне души. Духовный талант. Например, знавал я одну девчушку по имени Бузябузя. Она в
жизни ничем не отличалась от других, в смысле ноги-руки на месте, голова сверху. Только вот в
некий важный момент, когда нужно было что-то спрятать, желающий заныкать свой ништяк
обращался именно к ней. И она прятала любую вещь, да так, что никто чужой ни в жисть свою
задрипанную сего не мог найти. И точно так же она могла найти потерявшуюся вещь. Вот бывает,
что человек потерял нечто важное и повседневное, к примеру, свои очки или ключи от дома, или
любимую побрякушку, или амулет. И если рядом оказывалась эта самая Бузябузя, то она просто
на какое-то время вставала молча посреди дома, а потом быстро и безошибочно находила
потерявшуюся вещь. И талантом этим она владела с самого рождения. Вот это и называется —
«кель-ке-даль-ё». Изначальный талант живы, отличительное свойство души. То, что конкретно ты
умеешь делать лучше других. И если, к примеру, существо в своей жизни быстро сообразило, в
чем состоит его кель-ке-даль-ё, то может руководствоваться им в плане выбора дела своей
профессии. И в этом случае индивидуум не только становится признанным Мастером своего дела,
25
5
но и обретает истинное счастье от того, чем занимается всю жизнь. Настолько велико знание о
своём кель-ке-даль-ё. Или, наглядного пособия ради, слово «йох-ха-нга». Это понятие означает
скользящее движение вперёд с предельно сконцентрированным вниманием, причём в самой
низкой стойке, распластавшись по горизонтальному периметру, при максимальном продольном
ускорении. Сочетает в себе движущие силы быстрого острого воздуха и прохладной воды сильной
горизонтальной текучести.
— Это всё очень сложно, — проговорил Дример, нависая над тарелкой с супом.
— В теории, возможно, да, — отозвался Шкындырович, открывая форточку окна и любуясь
высотным видом, — но именно поэтому языку Тори учили почти всегда практическим способом,
через ссадины и ушибы, и с самого малолетства, ибо у любого живого существа есть генетически
заложенная программа потенциальной возможности самообучения, и она, зараза такая, отводит
существу на каждый урок весьма короткий промежуток времени.
— Чё-то я ничё не понимаю, — застыл с ложкой в руке Слипер.
— Да шо непонятного, — проворчал Дример. — Дык всё ясно как Пень Святочный! Уронили
вот тебя башкой в пол по малолетству, а покамест ты лечился да очухивался, в себя приходил,
время, отведённое тебе твоими внутренними генетическими часами на овладение навыками
логического мышления, прошло. И второгодников в этой школе нет. Не успел — всё, аля-улю,
гони Мудода, останешься на всю жизнь с подкошенными мозгами.
— Эт чё, он верно говорит? — возмутился Слипер, оборотившись к Шкындыровичу.
— Точняк, братан! — согласился тот. — На доступном дошкольном примере это выглядит
омерзительно и наивно в своей простоте. Коли чувака вовремя языку общения не обучили, то в
какой-то момент его генетическая прога говорит: «Хорош салаты мусолить! Переходим к первому
блюду, готовим ложки, борщ в студию!» И всё. И сколько потом чувака словарями не мучай,
сколько ему указкой по шее не мутузь, сколько педагогов в психушку не отправляй — всё ему до
фени с фонарём. И ничего паренёк толком уже гутарить не будет, ибо время его внутреннее на
обучение гутаренью ушло безвозвратно. По крайней мере, в этой жизни. И так со всем остальным
интеллектуальным знанием.
— Мумиё-моё! — ёкнулось Дримеру.
— Где же вы, ррродители, куда же смотрит школа… — запел Башкирский Кот и тоже