Слипер и Дример
Шрифт:
воспевших обррраз, летящий на крыльях ночи…
Дример нагнулся и прикрыл рукой пасть коту.
— Как тут, батя? Тихо? — спросил он, озираясь осторожно из-под Шапки-Невредимки.
— По-всякому бывает, — охотно и открыто ответил Стрелочник, поведя войлочным тапком по
линолеуму. — Да вы проходите на кухню. Сейчас чайник поставим, чайку заварим. Варенье из
морошки предлагать не стану, а то вы и так уже вовсю замороченные. Но есть печенюшки
вкуснючие и другие разные
спокойны, здесь вы в безопасности.
Башкирский Кот сквозь ладонь братца продолжал гулко вещать, закатив изумрудные
монгольские глазища. Дример убрал руку.
81
— …к тому же вящему позволению неизбывно отражающийся во всех ипостасях чуткого того
внимания к личностям, окружающим вас повсеместно и восвояси! — закончил кот и приложил
лапу «под козырёк».
— Куда-куда? — переспросил окончательно заплутавший во всём Загрибука. — И во что?
— На все четыре стороны во далёкий финский аул Свояси! — буркнул Дример карлику и
пошёл по темному коридору вслед за дядькой в оранжевой жилетке. Чуть прямо, потом налево, на
кухню. Двери в комнаты, из коридора ведущие направо, были закрыты.
Кухня, в пять шагов на любую сторону, была так заставлена нехитрыми, века видавшими,
мебелью, банками, склянками и коробками, что места только и оставалось для трёх табуретов.
Стрелочник указал на них Слиперу и Дримеру, сел сам, а Загрибуке выудил из-под стола весьма
кстати невесть откуда взявшийся маленький пуфик.
— Хошь бублик? — участливо спросил дядька в жилетке.
— Премного благодарствую! — поклонился в ответ Загрибука и взял протянутое печёное
колечко, обсыпанное жареными семечками подозрительно знакомого лилового цвета. Осторожно
понюхал. Кусил краешек.
— Да ты не робей, ешь на здоровье! С него не отравишься, и мозги мутить не будет! —
подмигнул ему дядька за стёклами непроглядных очков. — Семушки эти токма успокоения
придадут и крепость духа внутри устаканят.
Пошла лёгкая чайная заварушка, во время которой все немного расслабились. На столе
появились тонкого завазюканного стекла вазочки с вареньем обычным урожая ягодок-
калиномалинок, белые керамические кружки с щербатыми краями, бумажный пакет, в котором
пахуче уживались ранее описанные бублики, а также халава с плоскими прилепленными
печенюшками и деревянная плошка типа «беличья тарелка», где кочумали орешки и кусочки
засахаренных, не поддающихся теперь уже никакой квалификации фруктостей. Чайник в центре
дымил вкусным травяным ароматом.
наравне со всеми, макая залежавшуюся испокон веков сушку в пиалу с напитком, которую
поставил между лап. Вытаскивая хрумкалку из дымящейся посудины, он обсасывал её и затем
пилил края острыми зубами. Вжик-вжик. Слизывал. Закатывал глаза и мурррррррррчал. Затем
процедура повторялась. Все пили чай, молчали и приглядывались друг к другу. Обычная
восточная процедура вежливости при гостеприимстве. А что, дорогой читатель? Восток — дело
тонкое!
Стрелочник хлюпнул из своей кружки и первым нарушил прихлёбывания и чавкания:
— Все ко мне приходють да спрашивают одно и тоже. А вот на вас смотрю и кумекаю, шо вы
ко мне уж больно окольным путём на голову свалились. Видать, и вопрос будет окольный, ась?
Заляпанный плафон, свисающий с потолка, светил ярким электрическим светом, оттеняя
предметы, что делало лицо Белочкина очень и очень древним.
82
— Тогда не будет удивительным, если я спрошу, откуда вы, Белочкин, здесь? — Слипер
смахнула с подсохшей синей футболки капельки пролитого чая. — Если меня не обманывает
чутьё, вы тоже сюда издалека попали.
— Ух ты! — удивлённо поднял бровь Стрелочник за стеклами очков. — А ты молодца. Все вот
сходу спрашивают совсем другое.
— Что же? — оторвался от еды Загрибука. Он пытался совладать с псевдочеловеческими
пятипалыми руками своего новообретённого тела.
— Ну, — подперев давно небритый подбородок, задумчиво произнёс дядька, — чаще всего,
куда идти дальше? Или как вернуться домой? Или ещё чаще, где я и сколько нас? — Он хохотнул.
— Хм… Куда идти — это уж как придётся, — улыбнулась Слипер, грея босые ноги, поставив
их одну на другую на холодном линолеуме, ибо сырые кроссовки предпочла снять. — Насчет
вернуться домой — неплохо бы вспомнить, каково там жилось, и было ли настолько неплохо, что
нам не пришлось самим оттуда делать ноги когда-то. С математикой во вселенной всегда
сложности, но пока что вроде нас пятеро вместе с вами. А где мы — что ж, эта кухня кажется мне
вполне уютным местом, а её хозяин — весьма милым и интересным собеседником.
Она, улыбаясь, обвела кухню взглядом. Встретилась глазами с Башкирским Котом. И тот
незаметно, но многозначительно кивнул ей, прикрыв мечту татарских окулистов:
— Айна-лайна, Слипер-джан! Хорррошая девочка.
— Вы удивляете меня всё больше! — Стрелочник снял с себя оранжевую жилетку и повесил её