Слишком красива для жены
Шрифт:
– О!
– И, какты сама сказала, Мэг выезжает не первый год. Она пережила прошлый сезон под покровительством тети Беа. Я не думал, что у меня есть причины тревожиться.
Эмма вздохнула:
– Я тоже не думала, но ошиблась. Что мне теперь делать?
– Ложиться в постель. Ты покормила Генри?
– Да. Теперь он должен проспать всю ночь. – Она улыбнулась: – Он – жадный чертенок.
– Весь в отца. Знаешь, я ужасно по тебе скучал.
– А я – по тебе.
Она прошла через комнату и залезла в постель. Чарлз
Он был такой большой и надежный! Пока он находился в Лондоне, Эмма спала одна. И сейчас, на секунду закрыв глаза, с наслаждением вдыхала запах его кожи, впитывая его тепло и силу.
Ей хотелось того же для своей сестры – вот такого контакта. Такой любви. Найдет ли ее Мэг с мистером Паркером-Ротом?
Вряд ли. Скандал – плохой сват.
Чарлз начал поглаживать ее бедро, напомнив ей, чего еще ей не хватало без него.
– Мне надо было ехать в Лондон, как только я получила письмо от леди Олдстон. – Она запустила пальцы в короткие, упругие завитки волос у него на груди. – Мне надо было сопровождать Мэг вместо леди Беатрис.
Чарлз повернулся, чтобы приподняться на локте, и начал расстегивать ей ночную сорочку.
– Эмма, тебе надо было заботиться о детях. Ты же знаешь, что в деревне им лучше.
– М-м… – Прикосновение его пальцев доставляло ей такое наслаждение! И она знала, что прикосновение его губ будет еще более приятным. – Может быть, я была не права. Может, детям и в Лондоне было бы хорошо, и тогда нам не надо было бы надолго расставаться.
Он широко улыбнулся, заглядывая ей в глаза:
– Ну, мне определенно нравится, когда ты здесь.
И ей тоже приятно будет находиться здесь – если бы ей можно было все время проводить с ним в постели. Она погладила его плечи и грудь. Его налившееся желанием тело легло ей на ногу, и ее тело ожило. Жар и влага скопились у нее между ногами. Она до боли ярко вспомнила, все те чувства, какие испытывала, когда он входил в нее.
Томление и сосущая пустота нарастали внутри ее.
Он поцеловал ей веки.
– Но Лондон – неподходящее место для детей. Тут слишком грязно и шумно. А если бы ты ходила с Мэг на все светские приемы, то постоянно чувствовала бы себя усталой.
– Да, но…
Теперь руки Чарлза прикасались к ее открывшейся груди. Ей хотелось, чтобы их сменили язык и губы.
– Мэг не глупенькая юная девица, Эмма. Ей двадцать один, это ее второй светский сезон. У нее есть чувство независимости и сильная воля. Она способна сама принимать решения.
– Ты не понимаешь…
Чарлз приложил палец к ее губам.
– Я прекрасно понимаю, что ты человеке высшей степени ответственный. Предоставь Мэг жить самостоятельно. Тебе надо заботиться о Чарли, Генри, Изабелле, Клер и обо мне. Разве этого мало?
– Да, но…
– Пора дать Мэг свободу. Судя по тому,
Чарлз говорит весьма разумные вещи.
– Пожалуй, ты прав.
– Конечно, я прав. Я всегда прав. – Она шутливо толкнула его в грудь:
– Не всегда!
Он накрыл ее руку своей и снова широко улыбнулся:
– Правда? Ну а сейчас нам пора перестать говорить о Мэг. И тут уж я точно прав.
– Ну…
Эмма резко втянула в себя воздух, почувствовав, как его мальцы снова скользят по ее груди.
– Эта ночная сорочка нам явно мешает. Я хочу, чтобы твое прекрасное тело под моим было совершенно нагим. Разве я не прав?
Он начал поднимать подол ее сорочки. Эмма села и сняла сорочку через голову. В следующее мгновение сорочка улетела к темноту.
– Ты абсолютно прав, лорд Найтсдейл, сорочка, безусловно, мешает.
Глава 5
Виконт Беннингтон принял сидячее положение и замер. Голова у него раскалывалась, челюсть болела, он ощущал все царапины, которые остались у него после этой проклятущей встречи с кустом остролиста в саду у Палмерсона.
Он в доме лорда Нидема. И чувствует себя чертовски гадко.
Он опустил свою больную голову на руки. Сколько бутылок портвейна они выпили этой ночью или уже этим утром? Во рту у него было, как в давно не чищенной конюшне.
После той сцены в саду ему следовало уйти домой. Он так бы и сделал, если бы не вышел на аллею прямо перед Клакстоном. Конечно, тот сразу же поинтересовался, что с ним случилось. Вид у него был такой, словно на него напали разбойники.
Так оной было. Будь проклят этот Паркер-Рот! Негодяй подкрался к нему сзади! У него не было возможности защититься.
Но чего еще можно ожидать от этого конского навоза – Паркера-Рота?
Лорд Питер, лежавший на соседнем диване, издал громкий храп. Беннингтону захотелось засунуть ему в рот свой шейный платок. Этот предмет туалета все равно уже не спасти: он весь в пятнах крови.
На самом деле во всей сцене в саду виновата мисс Петерсон. Это она заманила его в кусты. Не то чтобы он не догадывался о ее намерениях. Она перебирала мужчин, вхожих в светское общество. Но он хотя бы предложил на ней жениться.
Беннингтон возмущенно фыркнул. Она настоящая потаскушка. Хорошо, что он на ней не женился.
Лорд Питер храпит громче всех в мире. Беннингтон взял с ближайшего столика табакерку и бросил ее в спящего. Коробочка попала ему в плечо и отскочила. Лорд Питер не проснулся, но повернулся на бок.
Проклятие! А если мисс Петерсон расскажет Найтсдейлу о том, что он сделал? Ему не хочется объяснять маркизу, что его невестка – настоящая шлюшка, но если понадобится, он это скажет. Ведь это чистая правда.