Слишком много подозреваемых
Шрифт:
– Звонили именно с пляжа, а не на триста ярдов ближе к будущей покойнице?
Майлз пожал плечами:
– Еще раз повторю, что я невысокого мнения о себе, но преступления не совершал, а насчет шантажа, то это было лишь намерение, и я в нем чистосердечно признался…
Он порылся в заднем кармане брюк и выложил на стол визитную карточку.
– Я поручаю все дальнейшие разговоры вести своему адвокату. Вот его координаты. Как вы сказали, наша беседа была без протокола. Я был с вами полностью откровенен. На меня давит груз вины, но не за то, в чем вы меня, возможно, подозреваете.
Майлз встал, кивнул Фрэнсис, проигнорировав Умника.
– Соболезную вам, мисс Пратт, и уж, конечно, мистеру Пратту в особенности.
Секунд через двадцать они услышали, как зарычал мощный мотор «Порше» и гравий полетел из-под шин. Майлз Адлер умчался – видимо, с облегченной душой.
Крытые черепицей здания Реабилитационного центра не производили впечатления чего-то зловещего. Наоборот, расположившееся вдали от шоссе, в окружении дубовых рощиц и зеленых лужаек с деревянными скамейками из потемневшего от времени кедра, заведение смотрелось вполне безмятежно на фоне чарующего взгляд пейзажа.
О его предназначении напоминала лишь проволочная ограда – явно под напряжением – по всему периметру обширной территории, укрытой от глаз посторонних разросшимися рододендронами и кустами самшита.
Следуя указателям, Фрэнсис и Умник подъехали к административному корпусу. Охранник, прохаживающийся возле своей стеклянной будочки, направил их на специальную автостоянку для машин посетителей.
Круглое помещение приемной было устлано зеленым с золотым рисунком ковром и уставлено вдоль стен мягкими стульями. В центре восседала за элегантной конторкой медсестра в нарядной форме. За ее спиной маячил вооруженный охранник.
– Чем могу помочь? – обратилась сестра к подошедшим.
– Мы хотели бы встретиться с доктором Гамильтоном. – Умник сверкнул ей в лицо своим полицейским значком. – Детектив Роберт Берк и мисс Фрэнсис Пратт.
Медсестра нажала одну из кнопок на внушительного размера панели и сообщила о визитерах к доктору Гамильтону кому-то, вероятно, секретарю директора. Женский голос ответил сразу через переговорное устройство:
– Он сейчас подойдет.
– Он сейчас подойдет, – повторила медсестра с очаровательной улыбкой. – Присядьте пока, пожалуйста.
Направляясь к стулу, Фрэнсис прихватила одну из разложенных на конторке глянцевых брошюр. Тисненная золотом надпись украшала обложку: «Реабилитационный центр. Вот кому вы можете доверить заботу о тех, кто вам дорог». Листая брошюру, можно было полюбоваться цветным фото самого директора Пирса В. Гамильтона-третьего, выпускника Йельского колледжа и Гарвардского медицинского факультета, неоднократно отмеченного премиями психиатра. Список его степеней, званий, наград и публикаций занимал две последующие страницы. Перелистав их, Фрэнсис углубилась в чтение очерка о Реабилитационном центре. Доктор Гамильтон основал его в 1979 году в ответ на значительный отток пациентов из государственных психиатрических клиник в связи с неэффективностью проводимого там лечения.
– Детектив Берк! Рад снова вас видеть.
Доктор Гамильтон – энергичный худощавый мужчина – приближался бодро
– Мисс Пратт? Примите мои соболезнования по поводу кончины вашей матери.
Вставая, Фрэнсис уронила брошюру. Доктор легко нагнулся, поднял и вернул ей с улыбкой.
– Фрэнсис не дочь, а падчерица Клио Пратт, – внес надлежащие коррективы Умник.
Доктор ничего не сказал, только улыбнулся. Улыбка была словно приклеена к его лицу. Он сделал приглашающий жест.
– Прошу за мной.
Кабинет Гамильтона поражал обилием дипломов и сертификатов, развешанных по стенам, а также собранной здесь библиотекой трудов по психиатрии, заполнивших высокие, до потолка, дубовые стеллажи.
– Чему я обязан сегодняшним визитом? – перешел он сразу к делу. По его тону можно было понять, что как и первое, так и второе посещение Умником клиники его ничуть не встревожило.
Улыбка вновь заняла свое место на его лице.
– Нам нужно задать вам еще пару вопросов по поводу Клио Пратт, дочери вашей пациентки Кэтрин Хеншоу.
Доктор Гамильтон вздохнул и устремил свой взгляд в окошко на безмятежный пейзаж за стеклом.
– Без Клио этот уютный дом никогда не был бы построен. Клио горячо восприняла идею лечения психически больных в комфортных условиях. Страховая медицина не обеспечивает необходимого уровня, а существует немало состоятельных людей, которых волнует не высокая плата за лечение, а то, чтобы близкие им люди чувствовали истинную заботу о себе, чтобы их человеческое достоинство никак не было ущемлено.
– Как вы познакомились с ней?
– Мы повстречались в медицинском центре при Нью-Йоркском университете на Манхэттене. Я читал там лекцию на тему: «Влияние душевной болезни на отношения в семье». Я не помню точно год, но это было давно, когда Клио еще только стала миссис Пратт. Я говорил о том, что больные люди в случае серьезности их недуга просто не способны сосуществовать с окружающим миром. У них могут быть периоды относительного приятия действительности, но это всегда нестабильно. Удержать себя от срывов они не могут. Понять это очень трудно тем, кто живет рядом с такими душевнобольными, несмотря на то что это близкий им человек, которого они искренне любят и проявляют о нем заботу. Впрочем, я слишком разговорился.
– Клио пришла на вашу лекцию?
– Да. Кажется, она очень заинтересовалась моей работой. После лекции она подошла ко мне и представилась. Несколько дней спустя она прислала очень милую записку и пригласила на ленч совместно с Ричардом. Мы и в дальнейшем продолжали переписываться и встречаться достаточно часто. Когда я решил основать это заведение, она оказала мне неоценимую помощь. «Пратт Кэпитал» предоставила необходимую для начала сумму. Но вот что странно. Все годы нашего знакомства и потом, когда шли переговоры и обустраивался Реабилитационный центр, она ни разу не заикнулась, что намерена поместить туда свою мать. Я с благодарностью и охотно пользовался ее щедрой поддержкой, но не имел представления, что ее мать больна.