Слишком много счастья (сборник)
Шрифт:
Я взглянула ему в глаза и увидела, что они у него сухие, изголодавшиеся, запавшие и окружены морщинками. Он сжал губы, пытаясь сдержать дрожь, а потом снова заговорил, всем видом показывая, что старается быть объективным и все понять.
– Она не могла оставить своего старого дядюшку, – сказал он. – Ей никак не хватало духу его бросить. Я предлагал взять его к нам, я-то умею заботиться о стариках, но она сказала, что скорее сама к нему уедет. Тут я догадался, что ей не хватает духу его бросить. Лучше не ожидать слишком многого. Есть такие вещи, что лучше б их совсем не было.Выйдя в туалет, я достала майку из кармана и сунула ее в кучу использованных полотенец, оказавшуюся на пути.
В
Хэнфрин-стрит, дом 1648.
Второй адрес мне надо было только проверить, я его видела недавно и на самом доме, и на рождественских открытках.
Карлайл-стрит, дом 363.
Я пошла по туннелю в корпус искусств, потом в магазинчик напротив комнаты отдыха. У меня хватило мелочи и на конверт, и на марку. Потом я оторвала от листка ту часть, где был выписан адрес на Карлайл-стрит, и сунула обрывок в конверт. Запечатала конверт и написала на нем другой адрес: Хэнфрин-стрит, прибавив фамилию адресата: мистер Пёрвис. Все большими печатными буквами. Лизнула марку и наклеила на конверт. Думаю, это была четырехцентовая марка, – в те времена использовали именно такие.
Сразу при выходе из магазина висел почтовый ящик. Я кинула туда конверт и пошла по широкому нижнему коридору корпуса искусств. Меня обгоняли те, кто торопился на занятия, и те, кто спешил покурить или, может быть, сыграть в бридж в комнате отдыха.Они спешили по делам, еще не зная, что их ждет.
Глубокие-скважины
Салли упаковывала яйца, печенные в пряностях, – вот что она ненавидела брать на пикник: пачкаются, как ни оберни. Сэндвичи с ветчиной, крабовый салат, ватрушки с лимоном – все это тоже уложить непросто. Еще надо взять лимонадный порошок, чтобы приготовить напиток детям, а для них с Алексом – маленькую бутылочку шампанского. Сама Салли сделает буквально один глоточек, она ведь все еще кормит грудью. Для сегодняшней поездки она купила пластмассовые бокалы для шампанского, но когда она их укладывала, Алекс вытащил из серванта настоящие – свадебный подарок. Она, конечно, возмутилась, но он настоял на своем и сделал все сам: обернул их и упаковал.
– Папа у нас настоящий буржуа- gentilhomme[7] , – скажет ей через несколько лет Кент, тогда он будет уже подростком и отличником по всем предметам. (В семье считали, что он станет ученым, и прощали ему все, включая французские словечки.)
– Не смей насмехаться над отцом! – автоматически отреагирует Салли.
– А я и не насмехаюсь. Только все эти геологи какие-то жутко неопрятные.
Пикник был устроен в честь первой статьи Алекса, написанной им единолично и опубликованной в «Zeitschrift f"ur Geomorphologie» [8] {31} . Они отправились на гору Ослер-блафф {32} – поскольку она упоминалась в статье, а еще потому, что Салли и дети никогда там не были. Сначала ехали по вполне приличной, хотя и не заасфальтированной дороге, потом свернули и протряслись пару миль по ухабистой проселочной и наконец нашли место, где паркуют машины, однако в тот момент никаких машин там не было. Рядом на деревянном щите было грубо намалевано объявление, которое давно следовало бы обновить:
...
ОСТОРОЖНО! ГЛУБОКИЕ-СКВАЖИНЫ.
«Зачем
Опушка леса выглядела вполне обычно. Салли, конечно, понимала, что лес растет на вершине высокой горы, и ждала, что вот-вот где-нибудь откроется устрашающая панорама. Но вдруг она увидела нечто, что ее совершенно поразило.
Глубокие полости в скале прямо под ногами. Одни величиной с гроб, другие гораздо больше – целые комнаты, высеченные в камне. Полости соединялись зигзагообразными коридорами, стены их были покрыты лишайником и заросли папоротником. Этой зелени, однако, было бы недостаточно, чтобы смягчить падение на камни, видневшиеся глубоко, на самом дне. Тропинка шла по неровной поверхности скалы, петляя между этими скважинами.
– Ух ты! – раздался крик забежавших вперед мальчишек, Кента и Питера. Старшему было девять, младшему шесть лет.
– Не вздумайте тут носиться сломя голову! – объявил им Алекс. – Никакого выпендрежа, слышите? Вы меня поняли? Отвечайте!
Услышав «ладно», Алекс взял корзинку и двинулся вперед. По-видимому, решил, что сурового отцовского предупреждения будет достаточно. Салли с трудом ковыляла следом: в одной руке она держала сумку с подгузниками, а в другой – маленькую Саванну. Однако она старалась идти побыстрее, чтобы не выпускать из виду сыновей. Те бежали вперед, заглядывали в попадающиеся на пути черные скважины, и вопили якобы от ужаса. Салли чуть не плакала от тревоги и усталости и чувствовала, как в ней постепенно нарастают злость и раздражение.
Пока они двигались по тропинке, ступая то по земле, то по камням, панорама не открывалась. Салли показалось, что они преодолели не меньше полумили, хотя на самом деле не набралось бы и четверти. Но вот показался прогал, распахнулось небо, и муж, который шел впереди всех, остановился. «Пришли! Смотрите!» – объявил он, и мальчишки заорали от восторга. Салли, вышедшая из леса последней, увидела, что они стоят на уступе скалы, который возвышается – и сильно возвышается – над верхушками деревьев, а за ними далеко внизу расстилаются до горизонта поля, отливающие всеми оттенками зеленого и желтого.
Как только Саванну положили на одеяло, она начала плакать.
– Проголодалась, – объяснила Салли.
– А разве она не поела в машине? – спросил Алекс.
– Поела. А теперь опять проголодалась.
Она переложила Саванну в левую руку, дала ей грудь, а правой стала развязывать корзинку для пикника. Алекс, конечно, представлял себе праздник совсем иначе. Однако он только добродушно вздохнул, вынул из карманов тщательно обернутые бокалы для шампанского и поставил их на траву, между собой и Салли.
– Буль-буль-буль! И я пить хочу! – крикнул Кент, и Питер сразу же стал повторять:
– Буль-буль! Я тоже! Буль-буль!
– А ну, закрой рот! – приказал Алекс.
– Питер, закрой рот! – сказал Кент.
– Ты им взяла что-нибудь попить? – спросил Алекс у Салли.
– Там, в синей кружке, растворимый порошок. А под ней пластмассовые стаканчики, завернуты в полотенце.
Алекс, конечно, понимал, что Кент завел всю эту шарманку вовсе не потому, что захотел пить, а потому, что разволновался, увидев грудь Салли. Пора переводить Саванну на питание из бутылочки, часто говорил Алекс, ей ведь уже почти шесть месяцев. А кроме того, он считал, что Салли уж слишком просто относится к процедуре кормления. Иногда она занималась хозяйством, расхаживая по кухне с ребенком на руках, в то время как девочка жадно ела. А Кент тем временем подглядывал, да и Питер отпускал замечания насчет маминых молочных кружек. Это все Кент, говорил Алекс. Он проныра и проказник, и мысли у него нечистые.