Слишком поздно
Шрифт:
— Но… — он словно изучал меня заново. Я же пристально смотрела ему прямо в глаза. Мне было физически больно и каждый нерв просто кричал о том, чтобы отвести взгляд. Но я держалась. — Ты говоришь…
— Поцелуй меня.
Мне показалось, что прошла целая вечность перед тем, как он наклонился, позволил своей трубе упасть на землю и прижался своими губами к моим. Я упивалась его поцелуем несколько секунд, а потом он отстранился и ошеломленно спросил:
— Ну как, нормально?
Вместо ответа я притянула Райана обратно к себе и начала гладить его по рельефной спине.
Его труба больше никогда не
Мы не торопились двигаться дальше. Конечно же, было очень важно скрывать наши отношения от семьи, друзей и общества в целом. Как бы мне не хотелось целоваться с ним при людях, прижиматься к нему в столовой или возле школьного шкафчика, как это делали другие подростки, я знала, что никто не примет того, что происходило между нами. Хотя, что в этом такого? Мы просто были двумя людьми, которые заботились друг о друге. Зачем вообще переживать по поводу крови, которая текла в наших венах? Мы же не заставляли их принимать во всем этом участие. К тому же Америка – свободная страна!
Тем не менее, к началу следующего учебного года люди начали что-то подозревать. В том числе и Лив. Она рассталась со своим парнем и в поисках нового, обратила внимание на Райана, и, соответственно, на меня.
— У тебя ведь никогда не было парня, Джулия? — спросила она, прищурившись. — Но ты такая хорошенькая. Ты что, лесбиянка? Если «да», то это круто. Просто скажи мне.
Поэтому мне пришлось отправить Райана на то ужасное свидание и позволить Лив свести меня с Эйденом. Я помню наш с ним первый поцелуй: мы сидели в машине, я прижималась к пассажирской двери, а он сидел практически на коробке передач.
— Ну как? — хриплым голосом спросил он, дыхнув на меня недавно съеденным гамбургером.
Всё было не так. Его зубы стучали о мои, нос упирался мне в щеку, а губы были сухими и потрескавшимися.
— Отлично, — ответила я, чувствуя, как начинает крутить живот.
Мы столкнулись с Райаном возле входной двери.
— Я так не могу. Я не могу притворяться. Я не могу быть с тем, кто не является тобой.
— Я могу исправить это.
Мы с Эйденом сходили ещё на несколько свиданий. Я подбадривала его во время футбольных матчей, позволяла ему гулять с собой под ручку и терпела поцелуи от которых несло чем-то мясным, даже если я видела, что за весь день он ел только салат. В один прекрасный день Эйден вез меня со школы домой и в машине отказали тормоза. Мы врезались.
Я сидела на пассажирском сиденье. У меня кружилась голова, всё тело было в ушибах и очень болело запястье, а в двух шагах истекал кровью Эйден. В ушах стучало так сильно, что я даже не слышала, как брат рывком открыл дверь и вытащил меня из машины. Я упала на землю. Шок пульсировал в каждой клеточке моего тела, как будто я была эпицентром землетрясения.
— Это ты сделал? — ошеломленно спросила я, отказываясь смотреть на Эйдена.
— Тебя не должно было быть в машине, — с жалким видом ответил Райан. — Лив должна была везти тебя домой.
Из-за звона в голове я едва слышала, что он говорил.
— Лив заболела. Ты чуть не убил меня.
Я прижалась к его груди, а он положил подбородок мне
— Но не убил же. Зато теперь ты вся моя. Навсегда.
Шок, пульсировавший во мне, сменился злостью, яростью и жаром внизу живота. Я отпихнула его здоровой рукой и он, застигнутый врасплох, отступил на три шага назад.
— Ты практически убил меня, — сказала я. — Я чуть не умерла. Не думаю, что ты это понимаешь.
— Конечно понимаю, — моргнув, ответил он. — Но ты не умерла. Ты всё ещё здесь.
— Чуть не умерла, — повернувшись к нему спиной, воскликнула я. — И теперь я зла.
Ни я, ни Райан не думали о парне, который умирал в это время в машине. Честно сказать, нас это вообще не волновало.
В отместку Райану, через несколько месяцев после смерти Эйдена, я начала встречаться с Эваном Уайлдом, моим здоровым тупым футболистом, который первым погиб в репетиционном зале.
Репетиционный зал.
Мне не хочется касаться этой темы, но я пообещала Райану, что расскажу всю правду. И я это сделаю. Ради него.
Мы с Эваном встречались около четырех месяцев. Я позволяла ему слюнявить себя в присутствии брата, а он поспособствовал росту моей популярности. Лив была вне себя от счастья, потому что теперь мы могли ходить на все футбольные вечеринки и тусоваться с популярными учениками. Мы никогда не были популярными и в то же время никто не смеялся над нами и не игнорировал нас. Мы просто были… невидимыми. Но с Эваном, я постоянно была в центре внимания. Некоторые первокурсники из оркестра, в основном игравшие на флейтах и кларнетах, повсюду следовали за мной, греясь в лучах моей популярности, ведь это была такая редкость для них. Я знала их в лица, а двух даже по именам – по-моему, это были Пенелопа и Софи, — но в остальном, мне было на них наплевать. Всё моё внимание было сосредоточено на Райане: я подсчитывала сколько раз он сжимал челюсти и оценивала степень его злости по тому, как краснело его лицо каждый раз, когда он видел меня с Эваном.
Мы жили в том же самое доме, но я делала всё, чтобы избегать с ним встреч в течение дня: я приходила домой и закрывалась в комнате, а выходила лишь с появлением родителей. Райан стучал в мою дверь, просовывал записки, но я игнорировала его. Потому что он чуть не убил меня. Он чуть не убил меня. Я не хотела с ним разговаривать до тех пор, пока он не поймет это и не извинится.
Поэтому для меня не стало шоком, когда в тот роковой день он подкараулил меня в коридоре, ведущем в комнату, где стояли шкафчики с нашими музыкальными инструментами.
— Джулия, нам нужно поговорить.
Райан прижал меня руками к стене. Я начала извиваться, пытаясь освободиться и тогда он придавил меня своим телом.
— Отпусти.
— Нет, — он прошёлся по мне взглядом, а когда заговорил вновь, его голос дрожал от напряжения. — Что, черт возьми, у вас происходит с Эваном Уайлдом?
— Он мой парень, — я хотела сложить на груди руки, чтобы придать своим словам значимости, но для этого было недостаточно места. — А теперь отпусти меня.
— Нет, — Райан наклонился и поцеловал меня. Я упрямо сжимала губы, сопротивляясь ему, но вскоре внутри меня вспыхнул пожар. Я обняла его и прижала к себе так крепко, что между нами не осталось ни молекулы воздуха.