Слишком поздно

Пэнитч Аманда

— Я должен, — сказал он. — Ради тебя. Ради нас.

Он всегда понимал меня. Я не хотела смотреть на то, что он собирался сделать, поэтому опустила голову. Но я не могла внезапно оглохнуть, поэтому слышала, как Райан сделал последний вдох перед тем, как нажать на спусковой крючок, а потом резкий выстрел и наносекунду тишины, которая повисла в воздухе перед тем, как его безжизненное тело с грохотом упало на пол.

Вернее, он с грохотом упал на пол. Не тело, а он, потому что мой брат не умер. Я не проверила, так как не думала, что это необходимо и потому что не смогла бы этого вынести. Я просто расправила плечи,

сделала несколько глубоких вдохов и вышла из репетиционного зала прямо в ожидающие меня руки полиции. Все, кто знал обо мне и моем брате были мертвы. Со мной всё будет в порядке. Я начну жить заново.

И всё было в порядке до тех пор, пока я не увидела отирающегося поблизости от меня Спенса, чье присутствие дало мне понять, что все изменилось. Но теперь мой брат действительно мёртв и наш секрет в безопасности. Мне не нужно больше будет переживать о его сохранности.

Глава 22

Я старательно отводила взгляд от Майкла, когда заканчивала свою историю. Хотя, наверное, не стоило. Всё-таки я держала его под прицелом. А что, если бы он бросился на меня, или закричал и попытался сбежать?

Но я знала, что он не станет этого делать. Что такое любовь? Знать, что сделает или не сделает человек ещё до того, как он подумал об этом?

— Я тебе хоть немного нравился? — безжизненным голосом поинтересовался Майкл. — Или ты просто использовала меня, чтобы добраться до него?

— Ты не понимаешь, — ответила я. — Он хотел всё рассказать. — Я вспомнила, как мы встретились с братом на заднем дворе в ту ночь, когда Алейн осталась у меня ночевать. Я тогда завернулась в халат, пытаясь хоть как-то защититься от промозглой погоды, но это не помогло.

— Я больше не могу этого делать, Джулия, — я едва могла поверить в то, как он изменился за прошедший год: левая сторона тела парализована, бессвязная речь. — Я больше не могу притворяться. Я не буду этого делать без тебя. Расскажи правду.

Я чуть не подавилась. Рассказать правду? Да меня отправят в тюрьму, и все будут насмехаться и издеваться над близнецами, которых уличили в кровосмешении. Меня станет осуждать вся страна. Мои родители. Алейн. Майкл.

— Я не могу, — сказала я. — Мы ведь решили, что ты возьмешь вину на себя?

— Это ты решила, что я возьму вину на себя, — ответил он, сложив на груди руки. — Но мы не решали, что я буду продолжать принимать всю вину на себя. Ты сделала так, чтобы полиция подумала, что я убил доктора Спенса. Но он мне нравился. Я не хочу рассказывать обо всем против твоей воли, но всё-таки сделаю это. Но сначала дам тебе время, чтобы подумать. Я хочу, чтобы мы сделали это вместе, потому что мы всегда всё делали вместе. Но если придется, то расскажу сам.

— Нет, — инстинктивно вылетело у меня.

— Конечно нет, — ответил он. — Зачем тебе жертвовать своей новой жизнью и драгоценным парнем?

Он знал о Майкле.

— Зачем нам обоим это делать, когда…

— Я целый год провел в одиночестве, Джулия. Я заново учился говорить, есть ложкой и подтирать задницу, — воскликнул Райан. Его слюни брызнули мне на лицо, и я вздрогнула. — И всё это я делал один. Сам. Я не отвечал ни на один их вопрос. Я защищал тебя. А ты провела этот год тусуясь с новыми друзьями и обжимаясь с новым парнем. Не думаю, что это справедливо. Я серьезен, как

никогда, Джулия. Я всё расскажу, — с этими словами, он отступил назад, растворяясь в темноте. — Я дам тебе время, чтобы ты решилась. Я знаю, что ты это сделаешь. Я верю в тебя.

Ему не стоило это делать.

— Да, ты мне очень помог. Но клянусь, я не использовала тебя, — трясущимся голосом произнесла я.

— Ты ведь хочешь сохранить это в секрете, но рассказала обо всём мне.

Он понял. Теперь у меня дрожал не только голос, но и рука. Я убила столько людей, чтобы сохранить свои секреты. Эвана. Лив. Эдди Мейера. Элизабет Вуд. Ирэн Пападакис. Нину Смит. Дэнни Стейнберга. Эрика Торсора. Мистера Волруса. Софи Грант. Пенелопу Вонг.

Доктора Спенса.

Миранду.

Своего брата.

В глазах Майкла появился самый настоящий страх, потому что он точно знал, о чем я думаю. Если я не хочу, чтобы вскрылась правда, он должен умереть.

— Я могу представить всё так, как будто произошла драка, — обманчиво спокойно произнесла я. Точно также, как обставила смерть доктора Спенса как дело рук своего брата. И точно также, как подсыпала таблетки матери в горячий шоколад Миранды, а потом оставила её на парковке. Не думаю, что она когда-нибудь проснется. — Ты ради острых ощущений пробрался вместе со мной к убийце, чтобы поговорить. Райан освободился, схватил твой пистолет и застрелил тебя. Мне удалось вырвать оружие из его рук и пристрелить своего брата. И теперь у меня новая психологическая травма. Никто не сможет доказать обратного, — я очень, очень хорошо умела обманывать людей.

— Джулия, — произнес Майкл. — Пожалуйста.

Я посмотрела на пистолет. Потом на Майкла. И снова на пистолет. Комната, должно быть, действительно была звуконепроницаемой, так как я не слышала топота спешащих сюда ног. Но в конце концов, кто-нибудь все равно захочет спуститься, чтобы проверить её. Я не могла стоять здесь целую вечность и держать нас в подвешенном состоянии, размышляя о том, как поступить. Как бы мне этого ни хотелось.

Я должна убить его. Если я этого не сделаю, то в чем тогда смысл всего того, что я уже совершила? Ради чего погибли одиннадцать человек? Зачем было обставлять все эти смерти? И зачем, зачем я тогда убила брата, своего единственного любимого человека? Если я не убью Майкла, то они умерли напрасно. И все мои тайны станут достоянием общественности. Меня будут ненавидеть. Преследовать. И даже если мне удастся сбежать и начать новую жизнь, я всегда буду оглядываться через плечо.

И тем не менее… тем не менее.

Я вспомнила, как решительно сжались челюсти Майкла, когда он сказал, что поедет со мной в Элктон. Счастье в его глазах, когда он мешал соус для лазаньи и наливал мне горячий шоколад в кружку. Легкую щетину на его лице, когда он целовал меня и отрывистый голос, когда говорил, что любит. И то, как мама описала сияние на моем лице, когда я поняла, что крепко держу его любовь в своем кулачке.

И внезапно я прозрела. Это была любовь. Любовь – это не застрелить кого-то, даже если без этого никак. Любовь – это оставить человека в живых, чтобы он разрушил твою жизнь и потоптался на ее руинах. Потому что ты просто не можешь вынести мысли о его смерти. Любовь – это ставить чьи-то потребности и желания выше своих. Я не могла застрелить Майкла, потому что любила его.