Слишком поздно
Шрифт:
– Аса, открой эту чертову дверь или я ее вышибу! Три…два…
– Если ты откроешь эту дверь, они оба мертвецы!
– ору я.
Далтон не произносит свое последнее «один».
Я смотрю на Слоан, она забилась в углу, руками зажимает уши, а слезы льются из ее глаз. Она смотрит на Люка, и выглядит так, будто собирается нахуй отключиться. Мне нужно вытащить ее отсюда прежде, чем она это сделает. А сирены все ближе. Скорее всего уже на этой улице.
Блять.
Думай, Аса. Думай.
Я трижды
Она единственный человек, который когда-либо меня любил. Я не могу ее потерять. Не могу.
Я подползаю к ней и пытаюсь взять ее руки, но она отодвигается от меня. Я направляю чертов пистолет на ее голову для того, чтобы, наконец, получить ее внимание. Прижимаюсь лбом к ее голове.
– Скажи, что любишь меня, Слоан, - она так дрожит, что не может даже говорить.
– Пожалуйста, детка. Мне нужно услышать это от тебя.
Она трижды пытается вернуть свой голос, но продолжает заикаться. Ее губы дрожат сильнее, чем я когда-либо видел. Слоан, наконец, произносит одно предложение.
– Пусть Люк уйдет, и я скажу.
Я крепче обхватываю пистолет. Запускаю другую руку в ее волосы и сжимаю.
Она пытается, блять, торговаться?
Я делаю глубокий вдох через нос. Моя челюсть напряжена слишком сильно, чтобы вдыхать через рот. Когда успокаиваюсь достаточно, чтобы говорить, сжимаю зубы и шепчу:
– Ты любишь меня, ведь так? Ты не любишь его. Ты любишь меня.
Поднимаю голову и встречаюсь с ее окаменевшими глазами. Она поднимает подбородок и говорит:
– Я отвечу после того, как ты его отпустишь. Ему нужен врач, Аса.
Врач? Ему не нужен врач. Ему нужно, мать твою, чудо.
– Не обязательно, чтобы ты отвечала, - говорю ей.
– У меня ощущение, что если я убью его, по твоей реакции я смогу и сам сказать, любишь ли ты его.
Ее глаза расширяются и она сразу начинает качать головой.
– Нет, - выпаливает она.
– Пожалуйста, не убивай его, ты только навредишь себе. Я люблю тебя, Аса. Пожалуйста, не убивай никого.
Я смотрю прямо на нее, вглядываясь в каждый ее глаз. Трудно понять правда ли это, потому что все, что я вижу на ее лице - это страз за Люка.
– Не волнуйся, Слоан. Наверняка он надел пуленепробиваемый жилет.
Я поворачиваю голову и поднимаю пистолет, направляя его прямо в грудь Люка. Стреляю. Люк всем телом ударяется об стену. Его руки поднимаются к груди и кровь тут же начинает просачиваться сквозь его пальцы. Он сразу безвольно падает на бок.
– Упс. Ошибочка получилась. Я оказался не прав.
Слоан кричит. Выкрикивает его ебаное имя, кричит нет, кричит, что ты наделал, снова выкрикивает его имя,
Она, блять, орет.
У нее текут ебаные слезы.
Из-за него.
Я хватаю ее проклятую руку и тащу, пока она не падает спиной на кровать. Сажусь на нее, когда она прикрывает свою голову и кричит еще громче, слезы просто текут по ее лицу.
– Почему ты, блять, кричишь, Слоан? ПОЧЕМУ?!
Я слышу, как голос моего отца повторяет шлюха, шлюха, шлюха. Бью себя по лбу, чтобы заставить его замолчать.
Стоп, стоп, стоп.
Она его не любит. Она любит меня. Навеки.
– Ты не любишь его, Слоан, - говорю я, мое лицо корчится от боли.
– Нет, он промыл тебе мозги.
Я хватаю ее лицо и целую ее. Она пытается отстраниться от меня, пытается со мной драться.
– Да!
– кричит она.
– Я люблю его, я ненавижу тебя, я люблю его, я, блять, ненавижу тебя!
Она пожалеет об этом. Она будет сожалеть об этом больше, чем когда-либо сожалела о чем-либо за всю свою гребаную никчемную жизнь. Если она думает, что сейчас ей плохо, наблюдая, как этот ублюдок умирает, пускай подождет, пока не увидит, как умираю я.
Она едва знала этого парня. Она любила меня в течение двух гребаных лет! Моя смерть, блядь, опустошит ее. Она будет плакать так сильно, что ей не хватит воздуха, чтобы сказать, что она всех ненавидит.
Шлюха, шлюха, шлюха.
Я снова ударяю рукой по своей голове, а затем прижимаюсь своим лбом к ее.
Сейчас она уже не орет. Она просто безудержно рыдает.
– Ты пожалеешь об этом, Слоан. Ты думаешь, что сейчас сильно плачешь? Когда я умру, это убьет тебя. Это. Блять. Убьет. Тебя.
Она качает головой, произнося слова сквозь рыдания.
– Слишком поздно убивать меня, Аса. Ты убил меня целую вечность назад.
Она бредит.
Она чертовски бредит.
Я смеюсь, зная, как сильно это ее расстроит. Я смеюсь, зная, как сильно она пожалеет, обо всем, что только что сказала. Хотел бы я быть здесь, чтобы посмотреть, когда она, наконец, поймет, как много я значу для нее. Сколько я для нее сделал. Какой будет ее жизнь без меня.
Прикасаюсь ртом к ее дрожащим губам.
Прижимаю пистолет к своей голове и нажимаю гребаный…
Глава 43 ЛЮК
Знаете, на что похожа смерть?
Нет. Не знаете, потому что никто о ней не расскажет. Мертвые люди не могут описать свои чувства, когда смерть приходит за ними. А те, кто жил, никогда не умирая, не способны описать смерть.
Но сейчас я смотрю ей прямо в лицо. Так позвольте мне рассказать о ней, пока я еще на это способен.
Наступает такой момент, на долю секунды, прямо перед тем, как ты закроешь глаза в самый последний раз, когда ты чувствуешь, как смерть сжимает тебя в своих объятиях.