Слияние истерзанных сердец
Шрифт:
– Вот в чем дело! – проговорил Ник и направился к двери.
Сначала Констанс была недовольна его вторжением, но потом явно ему обрадовалась.
– Уведи эту женщину, – приказала она, ткнув пальцем во Фрэнси.
– Как ты смеешь приказывать моему управляющему?!
– Он и на меня работает! Разве не он распоряжается моим приданым?
Ник взялся устанавливать между ними мир.
Кто-то громко постучал в дверь, и Томазина, открыв ее, увидела Эдуарда Парсиваля, сообщившего ей, что она взята под стражу. Рядом с
Томазина гордо вскинула голову и тяжело вздохнула, стараясь, чтобы они не заметили, как ей страшно.
– В чем меня обвиняют?
– В отравлении Ричарда Лэтама.
– Повар же поклялся, что я ничего не могла положить в еду, которую готовили специально для молодоженов!
– Яд был в вине Ричарда Лэтама. Вы двумя днями раньше пришли к нему и отравили его личное вино.
– Он держал его под замком, – возразила Томазина. – Как же я могла… – И она умолкла, сообразив, что Парсиваль считает ее ведьмой. – Ясно. Я там поколдовала, а заодно и оставила фигурку на случай, если яд не сработает.
Парсиваль побледнел от ее насмешливых слов. По закону он не мог обвинить ее в колдовстве, но это не мешало ему всей душой верить в ведьм и злые чары. Он был убежден, что она опасна.
Томазина вздернула подбородок и заглянула Парсивалю в глаза.
– Вы ошибаетесь. Я не ведьма и я не убивала Ричарда Лэтама ни с помощью яда, ни с помощью чего бы то ни было еще.
Парсиваль пошел на попятный.
– Ничего не могу поделать. Мне приходится обвинять вас в убийстве.
– Несколько дней назад вы, господин Парсиваль, готовы были поклясться, что никакого убийства вообще не было! – с горечью и возмущением сказала Томазина.
Где же Ник? Неужели никто ей не поможет?! Все гости разъехались. Остальные разошлись кто куда. Во дворе только один человек наблюдал за тем, что происходит. Агнес пряталась в тени лестницы и довольно улыбалась.
Томазина даже пожалела, что ей не подчиняются сверхъестественные силы. Она бы сейчас с радостью сделала Агнес лысой.
– Пойдемте, мисс, – попросил ее констебль.
– Вы ошибаетесь! – повторила Томазина.
Парсивалю не нравилось, когда ему прекословили, – ведь он тоже видел наблюдавшую за ними Агнес.
– Я исполняю свой долг.
– И вы об этом пожалеете.
– Не надо мне угрожать, мисс, – разозлился Парсиваль. – Как бы вы там ни колдовали, все равно ничего не измените. Если я не исполню свой долг, семья господина Лэтама все равно потребует возмездия, поэтому если вы сейчас не последуете за мной, то только ухудшите свое положение.
Неужели его еще можно ухудшить? Томазина попыталась вырваться, когда констебль схватил ее за руки, но он оказался сильнее, и ей пришлось подчиниться.
Томазина поняла, что ей никто не поможет. Всем безразлична ее судьба.
Ее охватило смятение, такое близкое к отчаянию, какого она еще никогда не испытывала.
11
Ник
Роль примирителя оказалась весьма неблагодарной. Пока обе дамы в запале без устали награждали друг друга нелестными эпитетами, они были недоступны голосу разума, и Нику лучше было помолчать. Он отошел к окну, чтобы в относительной безопасности немного подождать, ведь они еще и бросали друг в друга чем ни попадя.
Ему даже в голову не пришло, что его не видно от двери, пока в спальню не ворвалась Агнес и не заорала:
– Наш план сработал! Мисс Стрэнджейс взята под стражу и сейчас направляется в манчестерскую тюрьму в сопровождении констебля и господина Парсиваля! Он обвинил ее в убийстве господина Лэтама!
Ник не помнил, как пересек комнату, как схватил Агнес за плечи и немилосердно затряс. Радость исчезла из ее глаз, когда она увидела его лицо.
– Какой план?! – вскричал он. – Что вы там натворили?!
Агнес что-то забормотала, в страхе забыв о своей хозяйке. Так Ник узнал правду о том, как они с Фрэнси лгали все время после свадебного пира.
– Какая мерзость!
У Ника в груди защемило, едва он подумал о Томазине, запертой в манчестерской тюрьме. Бывалые люди называли ее овчарней, потому что все преступники содержались в ней скопом и в грязи, и Ник даже представить не мог, каково там будет Томазине.
Он отпустил Агнес, и она чуть не упала. Потом он со сжатыми кулаками и полыхающими яростью глазами повернулся к Фрэнси.
– Нет, Ник…
– Вы представляете, что вы наделали? – крикнул он.
Нику казалось, что все вокруг рушится, а на него смотрели так, будто он сошел с ума. Неужели никто из них не понимает, что они наделали, ведь она никого не могла убить! Она не из тех, кто упивается насилием! И она ничего не знает о травах и ядах… Он же помнит, как она неподдельно удивилась, увидев, что страницы вырваны. Он сам может свидетельствовать, что она никогда, не принимала никакого участия в сборищах в Гордичском лесу.
– Почему ты считаешь, что Томазина не убивала Ричарда? Парсиваль, конечно, дурак, но у него, верно, есть доказательства, если он взял ее под стражу.
– Если бы не ваша ложь, ему бы и в голову никогда не пришло такое!
Ник обвел злым взглядом Агнес, Фрэнси и Майлса.
– А я-то тут при чем? Я ничего не говорил, – удивился Майлс.
– Черт подери! Разве не вы придумали фигурку и до смерти запугали ей Парсиваля? Из-за вашей пьяной болтовни Парсиваль считает себя обязанным проявить усердие.