Слизняк и его раковина
Шрифт:
…Музыка гремела, пары кружились, нежная улыбка Нарциссы была адресована только мне, и никому больше. Прикосновения прохладного шёлка к горячей коже были необыкновенно приятны, и мысли о неизбежном возвращении домой хотелось отбросить куда-нибудь подальше.
И краем глаза я постоянно ловил направленный на меня от двери хищный кошачий взгляд…
Глава шестая. Лорд Малфой.
Строить догадки было ни к чему. Причина внезапного исчезновения Люциуса безошибочно читалась в его испуганно-виноватых глазах. А спустя несколько минут
Стало быть, милый ребёнок решил в очередной раз нарушить отцовский запрет.
Абраксас тяжело вздохнул. Люци, малыш, что же ты делаешь…
Несмотря на обещанную после бала беседу, он не слишком хорошо представлял себе, что скажет сыну. Судя по выражению его лица, Люциус определённо ожидал повторной порки. Но, Салазар Великий, неужели ему так дорог этот мальчишка, Лестрейндж?.. Насколько Абраксас знал своего сына, эффекта подобных воспитательных процедур всегда хватало надолго - Люциус был изнеженным мальчиком и с любым насилием предпочитал существовать в параллельных измерениях. Только что-то весьма серьёзное могло заставить его забыть об этом.
Или этим серьёзным был сам Лестрейндж. Или та организация, к которой, как был почти уверен Абраксас, Рабастан имел непосредственное отношение и которая называла себя Рыцарями Вальпургии.
И эта мысль очень пугала лорда Малфоя.
…Оплеуха последовала сразу, как только старший и младший Малфои вышли из камина.
Голова Люциуса мотнулась в сторону и из носа тут же закапало тёмное, горячее. Он безучастно смотрел, как тяжёлые капли падают ему на грудь и расплываются по белому кружеву воротника.
Абраксас подцепил пальцем подбородок сына. Заставил поднять голову и хлёстко ударил по другой щеке. С ресниц Люциуса сорвались и потекли по щекам невольные слёзы, но он торопливо вытер их рукавом и шмыгнул разбитым носом.
– Отправить Тио за розгами?
– напряжённо спросил Люциус.
– Он быстрее управится, чем я.
Абраксас выпрямился, обхватив себя за локти. Некоторое время в каминном зале царила тишина.
– Люциус, - наконец сказал он.
– Я не хочу с тобой ссориться. Но мне совсем не нравится то, что с тобой происходит.
Сын хмыкнул, прижимая к лицу платок.
– Ссорятся с равными, - немного гнусаво ответил он, зажимая нос.
– А со мной ты просто делаешь всё, что тебе вздумается.
Абраксас прищурился:
– Ты считаешь, у меня нет оснований?
– Сколько угодно. Ты - мой отец, ты недоволен моим поведением, какие ещё нужны основания… Так мне позвать эльфа?
Тон наследника был совершенно недопустимым, и, в общем-то, вполне можно было обойтись и без розог - достаточно было протянуть руку за тростью. Некоторое время Абраксас всерьёз обдумывал эту перспективу. Но он никак не мог справиться с жалостью к своему беспутному отпрыску, который теперь отчаянно, прикрывая глаза от собственной дерзости, нарывался на наказание. Очень болезненное, надо сказать, наказание. Можно себе
Лорд Малфой предпочёл отмахнуться.
– Иди спать.
– Благодарю, - кивнул Люциус, отнимая платок от лица.
– И не смей выходить из своих комнат, пока я не разрешу.
– Слушаюсь.
– И никаких сов.
– Как прикажешь, - он опять шмыгнул носом.
– Спокойной ночи.
…Когда шаги сына затихли на лестнице, Абраксас подошёл к окну и наконец позволил себе устало опустить плечи. Может быть, напрасно он так. Может быть, стоило проявить твёрдость. Или наоборот. Если бы знать, до какого предела ещё можно надавить на мальчишку, а после чего уже его тщательно привитая сыновняя почтительность даст трещину…
Он стянул ленту с волос и неторопливо тряхнул головой, чтобы они рассыпались по плечам. Интересно, Люци сам замечает, что копирует причёску отца? Что будет дальше? Одежда, трость, излюбленные выражения?.. Впрочем, это приятно - когда твой сын пытается быть похожим на тебя. А что касается стиля в одежде, то Люциус, кажется, вдумчиво искал собственный. Сейчас эти старомодные наряды казались забавными, но если ему не надоест это развлечение, то через пару лет у него наверняка появятся подражатели.
Лишь бы он не ввязался в ту опасную авантюру, которая сейчас входит в моду у чистокровных юнцов.
* * *
Срок заточения сына в своих комнатах Абраксас определил в три дня. Немного, однако вполне достаточно, чтобы заскучать. А потом можно будет вернуться к занятиям, прерванным болезнью лорда Малфоя.
А пока он решил попробовать подойти к вопросу с другой стороны.
…Рабастан с любопытством огляделся. В кабинете Абраксаса Малфоя действительно было, на что взглянуть. Самые ценные артефакты, конечно, хранились в сейфах, но на столе и каминной полке хватало и безделушек попроще. Хорошо, мистеру Лестрейнджу хватало сообразительности не пытаться к ним прикоснуться.
Наконец Рабастан перестал таращиться по сторонам и опять обратил внимание на хозяина.
– Сэр?..
– на его лице царило обычное выражение не особо старательно запрятанной усмешки.
– А теперь я могу узнать, о чём вы хотели со мной поговорить?
– О Люциусе, разумеется, - отозвался Абраксас, опершись ладонью о письменный стол.
Присесть он гостю не предлагал, так что и сам должен был вести беседу стоя. Интересно было посмотреть на Лестрейнджа, чувствующего себя неуютно.
Но тот подошёл к подоконнику и прислонился к нему, скрестив ноги в лодыжках.
– О. Приятная тема. Люк очень мил, нежен, застенчив… Ещё он весьма умён и деликатен. Что вы ещё хотите услышать, сэр?
– Я хочу узнать, что вам понадобилось от моего сына, мистер Лестрейндж, - любезно пояснил Абраксас.
– Я понял, что в нём вас привлекает, но чего вы от него хотите?
На этот раз Рабастан дал себе труд на достаточно длительное время задуматься.
Результатом его размышлений была ослепительная улыбка: