СЛОМ
Шрифт:
– А что с майором?
– Варфоломей Модестович сегодня подал в отставку.
– Я, пожалуй, зря с ним пооткровенничал,- признался Иван.- Он с виду более толстокожим казался. Надо было помягче… Ну, да ладно. Так что, командир, будем тебя зачислять официально в наше ведомство, или подменишь своего протеже?
– Человека не подменишь,- отрезал Олег.- Не хочу я ничего. Не мое это, понимаете? Не мое. Хватит с меня чужой крови, ясно? Думаешь, я не понимаю, кто дирижирует оркестром, Репей? Не было никакой удачной операции, не было! Кого ты обманываешь? Я просчитался. Не предусмотрел. Не
Репьев поднял руки:
– У-у-у… Очередной приступ «синдрома Левушкина». Товарищ полковник, позвольте нам поговорить с глазу на глаз.
Семашко взглянул на часы и направился к двери:
– Хорошо. Пойду попрощаюсь с майором. Все-таки, три года вместе отработали…
Дверная защелка лязгнула, как автоматный затвор. Оставшись с Репьевым тет-а-тет, Олег сел за стол, положил голову на сжатые кулаки, и выжидающе уставился ему в глаза.
– Чего это ты на меня так смотришь?- усмехнулся Репьев.- Давно не видел?
– Жду, когда воздействовать начнешь. Ну, давай, начинай политбеседу. Давай, давай. Расскажи, как там, э-э-э… космические корабли бороздят просторы Большого Театра. Расскажи про долг перед Родиной, честь офицера… Ты ведь для этого добился восстановления моего? А ты меня спросил, надо мне все это, или нет? Спросил? Хочу ли я еще чужими жизнями рисковать? Это, это ты у меня спросил?
Репьев взял со стола полковника бутылку минералки и двумя пальцами сковырнул с нее крышку.
– Газировку будешь, командир?
– Перестань уже называть меня командиром, Репей. Такое чувство, будто издеваешься.
– Все?
– Что – все?
– Выговорился?
– Я еще ничего и не сказал.
Репьев тоже положил голову на кулаки.
– Ну, давай, давай. Поплакайся в бронежилетку. У тебя ведь одного – чувства. Мы все кругом сухари плесневелые, а ты – Ален Делон. Красавец, исполин духа и пацифист. Аха? Да знаю я все, что ты скажешь. Знаю. Дерьмо разгребать и рук не замарать – так не бывает, командир, ты же понимаешь.
– В дерьме замарать, но не в крови, Ваня. Во что ты меня снова втравил? Я прекрасно работал в одиночку, и никому ничего не был должен.
Репьев сунул руку в папку, вытащил подшивку с рапортом о происшествии в поезде и швырнул ее на стол:
– Ты прекрасно понимаешь, что от перестановки мест слагаемых в этом случае ничего бы не изменилось,- сказал он, постукивая указательным пальцем по стопке бумаги.- Ни-че-го. Больше того. Если бы сержантик этот полез деактивировать кухонный автомат, мог погибнуть ребенок. Ведь мог?
– Или не мог. Все это демагогия, Ваня. Слова, слова, слова.
– На войне, как на войне, командир.
– Перед кем?
– Перед кем надо, перед тем и ответил. А если хочешь, я тебе и еще больше скажу. Кража киборга тоже была в плане. Не в том, конечно, месте, не в то время и более безопасным способом. Но была. Так что план операции оставлен без изменений. Ты все еще хочешь прищучить приятную компанию во главе с Перовским? Или уже отошел в сторонку? Все? Остыл, командир?
Олег выпрямился:
– Не смей брать меня на «слабо». Ты же знаешь, терпеть этого не могу.
– Знаю.
Репьев побарабанил пальцами по столу, выдерживая паузу, и вздохнул:
– Ладно. Погорячились, пар выпустили. Теперь о деле. Ты был там?
Олег ухмыльнулся.
– Знал бы ты, как хотелось придушить этого гада…
– И это знаю. Все получилось как надо? Где передатчик оставил?
– Прилепил жвачкой под столешницу.
– Отлично. Просто отлично. Не переиграл?
– Вроде нет.
– Отлично,- повторил Иван, сжав кулаки.- Он там. Я уверен, что там. Сейчас у нас… сейчас шестнадцать ноль две. Значит, передача уже была.
Он схватил телефон и набрал номер.
– Мы еще поиграем. Мы еще… Алло! Лаборатория? Кудесника дайте. Алло! Аким Аверьяныч? Это тебя Репьев беспокоит. Как насчет закладочки восемьсот шесть-двадцать? Передача была?.. Аха, прекрасно, дорогой. Дешифровку мне на контроллер зашли, пожалуйста. Да, прямо сейчас…
Иван бросил трубку на аппарат снова забарабанил пальцами по столу.
– Закладка сработала. Отлично…
– Волнуешься?
– Еще бы, командир. Ты не представляешь, какая сейчас игра завязывается. Какие фигуры на поле выходят. Ажно дух захватывает.
Контроллер Ивана подал сигнал принятой почты, и капитан тотчас пустил запись.
«Похоже, ты был прав, док,- послышался ровный глуховатый голос,- все это сильно смахивает на спланированную проверку».
– Это голос Ганимеда,- заметил Олег.- Все верно, Фаер был там.
– Есть!- ухмыльнулся Иван.- Заглотил наживку!
«Слушайте меня, дорогой мой, и все будет как надо,- пообещал голос Перовского.- У меня, слава богу, в таких делах опыта предостаточно…»
Иван снова ухмыльнулся:
– У нас тоже, будь уверен…
«Однако этот тип крепко сел нам на хвост»,- сказал Фаер.
«Левушкин? Да, это тип еще тот. Крови мне перепортил достаточно. Пора бы им заняться вплотную. Пусть не путается под ногами»