СЛОМ
Шрифт:
Самолет задрожал от нетерпения, как спринтер на старте.
– Страшно!..
– Отпускай!- приказал Олег.
Машина дернулась и начала разгон. Под крыльями замелькали полосатые придорожные столбики.
– Нас несет вправо!- крикнула Полина.- Сейчас упадем в кювет!
– Чуть нажми на левую педаль!
Самолет выровнялся, стрелка указателя скорости приблизилась к отметке 120. Впереди на дороге сверкнули фары автомобиля, вползающего на вершину перевала.
–
– Плавно возьми рукоятку на себя. Давай.
РУС качнулась, и переднее колесо оторвалось от земли. Автомобиль мигнул фарами, засигналил и резко затормозил.
– Мы врежемся!
– Без паники. Отрывайся. Только не резко, иначе свалимся. Рукоятку на себя… Плавней…
Самолет, едва не чиркнув колесами по крыше отчаянно гудящей машины, взмыл в розовые альпийские сумерки, оставляя перевал позади. Горы расступились, дорога скользнула вниз, и земля вмиг оказалась так далеко, что у пилотов захватило дух. Позади догорал закат, а прямо по курсу висел огромный белый диск луны.
– Лети-и-им!- крикнула Полина.- Мы лети-им!
Олег убрал шасси, чуть приоткрыл заслонки радиатора и убавил газ.
– Ну что, стандартная «коробочка» и посадка?
– Нет, я хочу выше.
– Здесь и так две с половиной тысячи.
– Еще выше!
Олег подтянул триммер руля высоты, взял рукоятку на себя и выжал левую педаль. Самолет послушно принялся ввинчиваться в темнеющее небо по большой спирали. Парашют в чашке сиденья стал вдвое жестче. Плексиглас фонаря кабины отсвечивал то ярко-розовым, то серебристым.
– Три с половиной!
– Выше!
Розовое-серебристое-розовое-серебристое. В зените потемнело, и над самолетом вспыхнула искристая россыпь млечного пути.
– Четыре тысячи!
Полина открыла фонарь.
– Поиграем?
– Что ты делаешь? Не шали.
– Догони!
– Стой!
Олег рывком выровнял машину, чтобы Полину не зацепило хвостовым оперением. Темное пятно мелькнуло над левым крылом и скрылось. Левушкин чертыхнулся и резко качнул рукоятку влево, перевернув машину полубочкой. Черный силуэт над его головой, раскинув конечности, стремительно уходил к земле. Олег убрал газ, потянул РУС на себя и бросил самолет в обратную петлю. Ремни врезались в плечи. Отрицательная перегрузка нарастала – в ушах зашумело, перед глазами поплыли красные круги. Маленькая стрелка альтиметра стремглав летела против часовой, отсчитывая потерянную высоту. Потом на секунду в кабине наступила невесомость. Теперь ручку на себя – до отказа. В глазах потемнело, и выравнивать горизонт пришлось почти на ощупь. Медлить было некогда. Открыв фонарь, Олег снова перевернул машину, подтянул колени и открыл защелку ремней.
Рев мотора рванулся назад и пропал, в ушах засвистел ветер. Полина, все так же раскинув руки, летела метрах в двадцати ниже – черный крест на фоне синего сумеречного снега. Олег свел ноги, как ныряльщик, и рыбкой скользнул следом. Их руки встретились на высоте две
– Раскрывайся!- крикнул Олег.
Полина отрицательно мотнула головой.
– Раскрывайся!
Олег попытался дотянуться до ее кольца, но Полина перехватила его руку и больше не отпустила.
– Зачем?
Полина попыталась улыбнуться, но ветер сорвал улыбку с ее лица и швырнул вверх. Земля рванулась навстречу и проглотила их разом, во мгновение расшвыряв по реальности на расстояние в несколько километров.
Олег бросил шлем в кресло и с минуту сидел, разглядывая незамысловатый узор линолеума под ногами.
– Черт возьми!- ругнулся он, наконец, и прошел в кухню.
– Чаю будете, Олег Владимирович?- спросил Ганимед.
– А где Штольц?
Игорь проглотил недожеванный кусок бутерброда и ответил:
– Обозвал Маринку Мартой и ушел чинить кран.
– А-а…
– Слушай, а почему Марта?
Олег почесал щетину на подбородке и рассеянно сказал:
– Шлезингер. Марта.
– А кто это?
– Немецкая биатлонистка,- пояснил Ганимед,- вот статья в мартовском номере. Она умерла три года назад.
Он положил на стол пыльную подшивку «Спортивного обозрения».
– Когда ты успел все это прочитать?!- удивился Игорь.
– Это несложно, я научу.
– Не очень-то и похожа.
– Вот здесь.
– Ну, здесь – пожалуй…
Олег открыл холодильник и достал бутылку, в которой оставалось грамм двести водки. Он вылил все в кружку, выпил залпом и зажевал коркой «бородинского». Игорь открыл рот:
– Фигасе…
– Кто разбудит это тело до семи утра – пусть пеняет на себя,- предупредил Олег и вышел из кухни.
***
Крыса, не задумываясь, безошибочно выбрала среднюю дверь. Она сходу оттолкнулась от барьера, пересекла в полете фотоэлемент, и створки мгновенно распахнулись. Последний тест был цветовым. Зверек, не задумываясь, повторил комбинацию вспышек синей и зеленой лампочек, после чего полез в кормушку за угощением. Однако шарики в автоподатчике закончились давным-давно, крыса напрасно жала лапкой сенсор и принюхивалась к стеклянной трубке кормопровода с надписью «Прототип-1»
– Развлекаетесь?- сухо поинтересовался доктор Перовский, выйдя из лифта.
– Она чертовски умна для крысы,- ответил Фаер,- схватывает налету.
– Обучение идет гораздо быстрее, если прототип вовремя поощрять.
Перовский вынул из шкафчика пакет с кормом, зачерпнул пригоршню шариков и заправил кормоподатчик. Крыса, наконец, получила заслуженную награду и принялась уплетать лакомство.
– Как вы освоили загрузку имплантанта интеллекта?- спросил физиолог.