Сломанная кукла
Шрифт:
В глазах Психа нет ничего. Там пусто, спокойно. И никакого интереса ко мне.
– Отвернулись.
И он не поворачивается, чтобы проверить - отвернулись ли.
Наверное, как и я уверен, что все сделают это.
Он так властно и уверенно даёт эту команду, что даже я рефлекторно пытаюсь отвернуться, стоя в своем мешке и стараясь держать равновесие.
– Ты то куда?
– цокает он.
Распахивает свой бушлат.
– Скинула спальник, надела бушлат, - смотрит мне в глаза.
Опуская
Его бушлат мне по колено.
Подхватывая, поднимает и уносит на руках в темноту. К бане.
Я ненавижу неопределенность. Это любимая игра Алишера - неопределенность.
И сейчас у меня сосет под ложечкой от непонимания, что будет там.
Не потому что я боюсь, просто такие фантомные боли у моей психики.
Ставит возле входа в маленький квадратный шатер на лапник.
Стягивает с меня бушлат. Здесь очень темно. Но я все равно прикрываю грудь. Очень холодно...
– Давай, внутрь. Заползаешь на коленях. Ложишься на спину. Дышишь. Терпишь...
От этих инструкций мне хочется рыдать. Но он же про другое, правда?
– Как только чувствуешь, что едет крыша, сжимаешь мою руку.
Отодвигает ткань, открывая черноту входа. Послушно опускаюсь на колени. В лицо удар горячей волной.
Мне кажется, я попадаю в пекло… Мозги в это же мгновение перестают соображать. Жмурюсь, пряча глаза от жара.
– На спину.
Лапник колется. Жар обжигает лёгкие. От концентрации хвои дышать невозможно!
В шоке лежу на спине. Он сидит рядом.
Чувствую, как его кисть отыскивает мою.
Камни трещат. Воздух такой сухой, горячий и пряный, что больно. Плеск! Шипение! Пар обвариваривает. Если бы я могла - закричала бы!
Истерично жму его руку.
Резко подрывается вытаскивая меня наружу. Ледяной воздух приносит облегчение и пьянит.
– Снегом теперь.
Я впадаю в новый шок от обжигающего ощущения.
Он трёт меня снегом - быстро, беспощадно и больно! Как наждачкой. Я думала, больно вафельным полотенцем. Но это были цветочки!
В общем, зачем же таскать воду, когда снег это тоже вода.
И только я успеваю околеть от этих невыносимых ощущения... Снова запихивает меня в хвойный ад!
И снова - пару. И снова у меня плавится все - кожа, внутренние органы... От пота ждёт глаза...
Жму на руку.
Ад ледяной! С наждачкой.
Ад хвойный, колючий. С паром.
И снова ледяной!
И снова хвойный!
Это какие-то пытки. Голова идет кругом. Ноги не держат.
Хватит!
– хочется умолять мне.
Но в какой-то момент, я вместо шока начинаю чувствовать расслабление и парение.
Мне лениво и хорошо. И уже не хочется в истерике жать на его ладонь, когда он льет воду на камни.
И я просто лежу, чувствуя свою маленькую кисть в его огромной ладони.
Его
Мне б такую кнопку навсегда. Кнопку эвакуации. Когда возможности уже на грани.
– Согрелась?
– сжимает сам мою кисть.
Я шевелю губами, не в силах ответить насколько я "согрелась". Открыв немного вход, чтобы заходил воздух, он как ребенка одевает меня - боксеры, носки, шапку. Свою телогрейку. Она точно его. Я помню его запах. Закутывает в спальный мешок и несёт под навес.
Я чувствую себя маленькой, спеленутой, и первый раз за очень долгое время в безопасности.
Мне кажется, кости и мышцы мои расплавились и стали мягкие. Я и голову-то держу с трудом. В голове пустота... И ощущение нереальности происходящего.
Усаживает.
Мне в руки всовывают кружку с чаем. Открывают шоколад. Костер трещит.
Псих одевается рядом.
Чуть дальше - вопли, хохот и стоны парней, ругань. В баню пошли все, за компанию.
– Э, - кричит им Танго, - рудименты там свои берегите, ошпарите нахрен!
Йода, закрыв глаза сидит неподвижно у костра.
Я допиваю свой чай с шоколадом. Усталость, ощущение детства, парение и приятная ломота тела, сладкий вкус, избыток кислорода - всё смешиваются в гремучую смесь, отключая меня. Глаза закрываются... Падаю на спину, отъезжая в какое-то нереальное состояние. Удивляясь, что тело, способно чувствовать удовольствие.
Он ложится рядом, накрывая ещё сверху своим спальником меня и себя прямо с головой, не слишком вежливо подтягивает меня ближе, обнимая сзади. И через минуту уже равномерно сопит. И я...
Глава 21 - День рождения
Ночью, когда все спят, тихо перешептываемся с инструкторами.
– Ну что делать-то с ней будем?
– Ну а что тут думать? Сдадим фсбшникам нашим, пусть разбираются что к чему. И с больничкой этой.
– Ладно, завтра дойдем до точки связи, попробуем с теми батарейками помудрить. Только не Солоду будем звонить, а Зольникову. Пусть приедет, заберет ее.
– Так и сделаем, да.
Я сплю на одну половину мозга, уложив ее себе на плечо. Чтобы не пришибить ее нечаянно во сне. Всек по лицу прилично, да и по спине было...
Мне жаль.
Хрупкая очень, маленькая ещё...
Сны мои поверхностны, и снятся мне сегодня кошмары. Которыми пугал пацанов. Про диверсантов... предательство... нож в спину... Выстрелы. Взрывы.
Чувствую, что ее не ощущаю больше. И никак не могу проснуться. Отделить сон от яви. Меня топит тревогой и адреналином. Ощущаю, как что-то медленно двигается подо мной. Как змея.