Сломанная кукла
Шрифт:
Ноги затекли.
Поднимаюсь, ругая себя.
Идиотка! Тебя попросили продержаться каких-то шесть часов, просто идти, а ты вырубилась?? Насколько я вырубилась? Может на десять минут, а может на два часа. Я понятия не имею. У меня есть компас, а часов нет. Было бы солнце, я бы поняла. Нас учили по зимнему солнцу определять. Но небо тяжёлое и беспросветное.
И теперь я прибавляю шаг, как могу, бороздя в одиночку сугробы.
Это очень изматывающе. Ощущение временной дезориентации вызывает тревогу. Я иду
Меня хватает ещё на какое-то время. И запнувшись я падаю лицом в снег. Переворачиваюсь на спину. Мышцы деревянные. Быстро темнеет.
Гордей обещал, что догонит меня. И мне хочется лежать и ждать его. Но нельзя... Он мог пройти мимо в ста метрах и обогнать. И мы могли не заметить друг друга. И вот так лежать на снегу тоже нельзя.
Надо - или идти, или делать место для ночёвки. Станет темно, и я уже ничего не смогу сделать.
Заснуть так хочется...
Опасно! Очень опасно. Можно замёрзнуть. В голове звучит его голос. Строгий. Ругает меня...
Но все мои лимиты адреналина исчерпаны, и я не могу заставить свое тело двигаться. Никак.
Хрипя, переворачиваюсь, отталкиваясь от земли.
Сумерки. Время волков. Я не слышу никакого воя. Это и ещё тотальная усталость - единственное,что удерживает меня от паники. Мне кажется, мои панические атаки устали так же сильно, как и я сейчас.
С глубоким чувством вины, что не смогла преодолеть путь, я ломаю сухие ветки с поваленных деревьев. Надо много, очень много.
У меня нет даже спальника. Под кустом делаю настил из лапника. Несколько пышных веток оставляю, чтобы накрыться. Сверху завалит снегом и будет маленькая берлога.
Развожу костер прямо под трухлявым поваленным стволом, об который запнулась. И падаю без сил.
Мне даже больше не страшно. Просто ночёвка. Просто тайга. Просто треск и тепло костра. И грезится мне, что вокруг парни, Танго, Йода и Псих. И вот-вот послышится чей-то смех. Или сердитый окрик инструктора. А Псих сейчас грубовато подтянет меня спиной к себе. И мне станет ещё теплее. Я буду дышать его таежным запахом.
Засыпаю...
В этот раз мне снится не Гордей. Мне снится кошмар - то самое ощущение волчьего взгляда, запаха псины, мокрого собачьего дыхания мне куда-то в ухо. Сон такой явственный! Мои панические атаки отдохнули и проснулись.
Вдохнув резко воздух, распахиваю глаза.
Тьма.
Костер почти погас. Тлеют лишь уже тусклые угли.
Я лежу на боку. Холодно...
Но это не главное. Внизу моего живота панический твердый ком. Такой, что не вдохнуть!
Медленно приподнимаясь, на локте, ищу его источник в кромешной темноте.
Два горящих желтых глаза!
Животный ужас заполняет меня, как взрыв атомной бомбы. Руки и ноги тут же отнимаются. падаю на спину.
– Ма-мамочка...
Собаки возвращаются без результата.
Мансуров в стороне общается с кинологом.
– Курить охота...
– вздыхает Танго.
Йода протягивает ему пластик никотиновой жвачки.
– И мне дай, - беру у него тоже.
Сигареты могут промокнуть, закончиться и Йода как заядлый курильщик таскает с собой никотин. Иначе, накроется болтом вся его умиротворённость.
Майор пристально разглядывает меня и Танго. Собаки уперто указывали на нас несколько раз.
Но на меня чаще и настырнее. Трусики...
Сжимаю их в кармане, ощущая нежную ткань. Пальцы соскальзывают с шелковистости на мягкий треугольничек. Сжимаю на автомате пальцами, отъезжая в невнятную эмоцию. Неуместно будоражащую. Словно прикоснулся к женщине. Нет… Словно к девочке. И тут же эту эмоцию гашу.
– Эй... Ты, - щелкает пальцами майор в мою сторону.
Делает это демонстративно. Явно пытаясь прогнуть.
– Фамилия как твоя? Представиться.
– Ершов... Гордей Дмитриевич, - лениво распрямляю плечи.
– В каком звании?
– Капитан.
– Задержаны Вы, капитан Ершов службой безопасности. Полетите с нами.
– Вот мудило, - тихо фыркает Танго.
– А на каком основании?
– А это я вам сообщать не обязан. Вперёд, в "тушку".
Корочки у него волшебные, блять. Если против них переть, это потом из тайги никогда не выходить. А у меня осталась пара радостей и в миру.
Хер с ним...
– Догоню, вещи соберу свои.
Надеваю рюкзак.
– Что с Бедолагой делать, Псих?
– Вы пацанов ведёте, как положено. А я сейчас с ними до полигона, а оттуда рвану до хижины. Расстояние одинаковое.
– А если он тебя в Москву увезет?
– беспокоится Танго.
– Неа, - смотрит вслед Мансурову Йода.
– Прилетел он на частной вертушке, на руке у автоматчика татуха не армейская. А в мочке - дырка от серьги.
– Реально?
– Аха...
– Да и выправка как у квашни. И к майору не по званию обратился, а по имени, - киваю я.
– Не военный он. Из охраны психушки, думаю.
– Короче, это его личная инициатива. И везти майору тебя до Москвы нет никакого понта. Нахуй ты ему нужен! Ему надо беглянку найти. Ещё вчера. У него видишь как жопа горит? Едва в руках себя держит. Будет прессовать и запугивать.
– Да...
– пренебрежительно морщусь я.
– Пох. Надо его отсюда увести, пока пацанов прессовать не придумал.
– Псих, не выебывайся. Убедительно пугайся. Обещай сотрудничать. Но ничем не моги помочь. Понял?
– наставляет меня Йода.
– В крайнем случае ври, что уже передали ее фейсам.