Сломанная стрела
Шрифт:
Девочка вздрогнула и отскочила, хватаясь одной рукой за спрятанный кинжал; потом поняла, кто перед ней, и расслабилась.
— Гавани, лорд-дя… лорд Орталлен, вы меня до смерти напугали!
— Искренне надеюсь, что нет, — ответил он, — но очень хотел бы, чтобы ты продолжала называть меня «лорд-дядя», как начала. Ведь не собираешься же ты начать вести себя со мной официально сейчас, когда уже почти закончила обучение!
— Хорошо, лорд-дядя, раз вы так хотите. Только не забудьте заступиться за меня, когда матушка призовет меня к ответу за дерзость! — Элспет усмехнулась и слегка облокотилась
— Ну а за чем ты наблюдала с таким вытянутым лицом? — легко спросил Орталлен, подходя поближе, чтобы самому выглянуть из окна.
За окном лежали дворцовые сады, по которым прогуливалось с полдюжины парочек — детей придворных или самих придворных — в возрасте Элспет или старше, лет до двадцати. Они предавались обычным занятиям, каких можно ожидать от группы подростков в саду в солнечный весенний день. Одна пара, дурачась, играла в пятнашки, одна девушка вышивала, а ее кавалер читал ей вслух, две девицы хихикали и ахали над ужимками двух парней, балансирующих на краю фонтана, один молодой господин мирно спал, положив голову на колени своей избранницы, две парочки просто прогуливались, держась за руки.
Элспет вздохнула.
— А вы почему не там, внизу, сударыня? — спокойно спросил Орталлен.
— Гавани, лорд-дядя, где мне взять время? — Ответ Элспет прозвучал нетерпеливо и с оттенком жалости к себе. — Между занятиями и всем прочим… кроме того, я не знаю никаких мальчишек, во всяком случае, хорошо. Ну, есть, конечно, Скиф, но он занят — ухаживает за Нериссой. Кроме того, он даже старше Тэлии.
— Ты не знакома ни с одним молодым человеком — когда половина воздыхателей при дворе умирают от желания хотя бы поговорить с тобой? — В недоверчивом выражении лица Орталлена было столько же горечи, сколько и веселой насмешки, хотя Элспет настолько привыкла к его манерам, что едва заметила их.
— Ну, если они и умирают, мне об их страданиях никто не говорил, и никто не потрудился познакомить нас.
— Если вопрос только в этом, я буду счастлив представить их тебе. Серьезно, Элспет, ты проводишь слишком много времени среди Герольдов и Герольдов-учеников. Герольды составляют лишь очень малую часть населения Вальдемара, моя дорогая. Тебе нужно получше узнать придворных, особенно своих ровесников. Как знать? Может, в один прекрасный день ты захочешь выбрать из их числа консорта. Вряд ли тебе это удастся, если ты не будешь никого из них знать.
— Вы правы, лорд-дядя, — задумчиво промолвила Элспет, бросая еще один тоскливый взгляд в окно. — Но где мне найти время?
— У тебя, конечно, есть час-другой по вечерам?
— Ну, обычно да.
— Вот и ответ. Элспет улыбнулась.
— Лорд-дядя, вы решаете проблемы почти так же хорошо, как Тэлия!
Тут ее лицо немного омрачилось, и Орталлен, заметив это, поднял правую бровь.
— Что, какая-то проблема с Тэлией?
— Только… только то, что она всего одна. Маме она нужна больше, чем мне, я знаю… но… хотела бы я смочь поговорить с ней как когда-то, когда она была еще студенткой. Теперь у нее больше нет на времени на разговоры.
— Ты могла бы поговорить со мной, — заметил Орталлен. — Кроме того, Тэлия прежде всего должна хранить верность твоей матери; она может почувствовать себя обязанной рассказать королеве
Элспет ничего не ответила, но слова Орталлена заставили ее глубоко задуматься.
— Так или иначе, мы говорили о юных кавалерах, изнемогающих от желания познакомиться с тобой. Хочешь встретиться с некоторыми из них сегодня вечером, после обеда? Например, в саду у фонтана?
Элспет зарделась, глаза у нее засияли.
— Я бы с радостью!
— Тогда, — Орталлен отвесил ей низкий поклон, — все будет так, как приказывает моя госпожа.
За обедом Элспет много размышляла о разговоре с Орталленом. С одной стороны, она доверяла Тэлии; с другой, если бы действительно случился конфликт между чувством долга Личного Герольда Королевы по отношению к Селенэй и к Элспет, можно было не сомневаться насчет того, которое из них перевесило бы. Прежде Элспет не задумывалась о таких вещах — но мысль о том, что ее мать будет знать о ней все, оказалась весьма неуютной.
Особенно потому, что Селенэй, по всей видимости, не принимала взросления дочери слишком всерьез.
Но с тех пор, как Тэлия уехала на стажировку, Элспет подросла чуть не на полголовы, а кроме того, у нее появились и женские округлые формы. Она стала больше заботиться о своей внешности; она видела взгляды, бросаемые на некоторых ее старших подруг молодыми людьми из Коллегии, и с недавних пор ей самой захотелось их привлекать. Элспет обнаружила, что в последнее время смотрит на молодых людей в Коллегии и при дворе не столько рассеянным, сколько оценивающим взглядом. А с точки зрения незнакомца…
Перед обедом она изучила себя в зеркале, пытаясь оценить то, что видела. Гибкая, на полголовы выше Тэлии, вьющиеся темные волосы и соболиные брови… тело юной богини, если верить некоторым, и вид девушки, более чем готовой узнать побольше о жизни… да. Не приходилось сомневаться, что на взгляд незнакомца она казалась более чем созревшей для мыслей о свадьбе и ложе, и безусловно достаточно взрослой по меркам двора.
Или, во всяком случае, так думала Элспет, упрямо вздернув подбородок. Что ж, если ее мать не желает сама понять, что Элспет уже достаточно взрослая, возможно, есть способы донести до нее эту мысль.
И, — подумала она, заметив лорда Орталлена в окружении группы молодых людей весьма привлекательной наружности, — это может к тому же оказаться весьма приятным…
Глава пятая
Ненадолго улучшившись, погода вскоре снова испортилась. Настроение у Тэлии тоже было хуже некуда. Дожди зарядили вновь, а с ними возобновилась и грызня между советниками. Тэлия снова обнаружила, что тратит на улаживание ссор столько же времени, сколько на само обсуждение решений. Как ни странно, Орталлен, казалось, совершенно оставил ее в покое. Он сидел на дальнем конце стола, нахохлившись, словно огромный белый филин, с абсолютно непроницаемым лицом, думая какие-то загадочные думы. Тэлию его поведение не столько радовало, сколько беспокоило. Она стала взвешивать каждое слово, которое собиралась произнести, и прикидывать все возможные способы, какими Орталлен когда-нибудь впоследствии мог обернуть сказанное против нее.