Сломанные сны
Шрифт:
Акабаяши понял намек, но лишь покачал головой.
— Дети не должны отвечать за грехи своих родителей.
— Если дети не берут на себя эти грехи добровольно.
— Знаешь, Аозаки, если бы существовала машина времени, — Акабаяши запрокинул голову, горько улыбнувшись, — я бы вернулся на 10 лет назад и тоже, пожалуй, перерезал горло Акатацу Азуми, пока была возможность.
Сомнения в том, что Хейважима Шизуо и правда пытался навести визит, пропали, когда Акабаяши лицезрел внушительную вмятину в двери. Видимо, дверь не снесло с петель лишь благодаря тому, что она была сделана из пуленепробиваемого материала, хотя со вторым или третьим ударом
Комнату осветила вспыхнувшая молния, над Икебукуро нависли тяжелые грозовые тучи, и грохот грома лишь еще сильнее омрачал и без того тягостные думы.
Прихватив плед, Акабаяши вернулся в гостиную, что соединяла комнаты и выход на балкон, и заботливо накрыл свою пленницу, что забавно хмурилась во сне, кривя губы. Кажется, сны не были лучшей частью её жизни. Иногда он находил её в своей комнате — Никки явно делала это в попытке застать его ночью врасплох, но получала лишь игнорирование.
А может, стоит сдать её уже сейчас? Есть ли смысл в том, что он ждет, оттягивая неизбежное, если она все равно молчит?
Мужчина вышел на балкон глотнуть свежего наэлектризованного воздуха, что витал по округе. Холодные капли струились по его обнаженному торсу, а волосы намокли, прилипнув ко лбу. Но сейчас ему даже нравилось это отрезвляющее чувство, ведь он позволял себе слишком дерзкие мысли. Молния вновь рассекла пустое бездонное небо в тот момент, когда к его спине робко прикоснулись, отрезвив лучше любого хлещущего ветра. Но он обернулся не сразу, лишь когда сонный голос позвал его.
— Акабаяши-сан, вы ведь замерзнете.
Голос совсем не подобающий злодейке.
А вот он больше походил на злодея-волка, что похитил свою добычу, спрятав в логове. Гулкий раскат грома разорвал небо, когда мужчина развернулся, и молния вновь вспыхнула над самым домом, а теплые карий взгляд загорелся в его свете алым огоньком. Казалось, что молния осветила саму его демоническую сущность, что сейчас пыталась проникнуть в не отрывающую от него взгляда девушку, чьи сонные глаза застелила пелена легкого дурмана вперемешку с легким страхом. Она инстинктивно сделала шаг назад, юркнув обратно в комнату.
Акабаяши вернулся, прикрыв дверь балкона, стряхнув рукой влагу с волос. Никки сиротливо-сконфуженно сидела на подлокотнике дивана и обернулась в сторону прихожей.
— Сегодня приходил Шизуо, но, думаю, вы уже в курсе.
— Такую вмятину трудно не заметить. — И после небольшой паузы он добавил: — Твоих рук дело?
Никки непонимающе заморгала, но, поняв, к чему он, отрицательно покачала головой. Её реакция сама по себе была более чем странной. Из информации, купленной у Изая, Мизуки знал, что Никки довольно неплохо общалась с городской легендой, но сейчас она выглядела
— Акабаяши-сан, я уже устала просить, но все равно мне нужно позвонить. Я очень прошу.
Никки спрыгнула с дивана и медленной кошачьей поступью приближалась, сверкая молящим взглядом.
И правда, в упертости ей не было равных, и ради этого Акабаяши даже был согласен немного смягчить условия проживания.
— Хорошо, ты позвонишь.
Не веря собственным ушам, Никки глупо улыбнулась, едва сдержав визг, и рванулась к мужчине, нетерпеливо протягивая руки, но улыбка сползла с её лица после следующих слов:
— Точнее позвоню я, а ты будешь говорить по громкой связи.
Такие жестокие и не терпящие возражений слова он произнес с легкой улыбкой, в то время как Никки бледнела, подобно хладеющему трупу. Тут же её перекосило от злости, и она прорычала:
— Вы издеваетесь надо мной? Даже у заключенных есть право на один звонок! Один несчастный звонок! Личный звонок без прослушки!!! Вы хоть что-нибудь понимаете о правах человека? Неужели я так многого прошу?
— Ты ведь хотела позвонить вначале своему дяде? Так что, мне набрать его номер? — казалось, проигнорировал все её слова якудза и уже потянулся за мобильником в кармане, но Никки вся сжалась, стиснув зубы. По реакции было ясно — не Микии она собиралась звонить.
— Нет? Тогда говори номер, который тебе нужен, если нет, тогда спокойной ночи.
— Не надо никуда звонить, — сдавшись, надломлено проскрипела она, скользнув взглядом по его телу.
Очередной раскат грома поглотил её слова, свет замигал, на мгновение погрузив комнату в ночной мрак. Никки уже собиралась развернуться, чтобы рвануть с места, но её грубо схватили за запястье, потянув вперед. Она не успела опомниться, как оказалась в неожиданных объятьях. Сердце заплясало чечетку в груди, заставив затаить дыхание. Она настолько растерялась, что не могла толком понять: не снится ли это ей просто? Но Акабаяши сжал её сильнее, словно ответил, что она не спит, цепко обняв её одной рукой за талию, а другой зарылся в локонах, заставив девушку прижаться щекой к его груди, благодаря чему она слышала, как мерно стучит сердце, в отличие от ее собственного. А невероятное тепло, которое, казалось, шло от невидимого огня обнаженного торса, согревало и успокаивало одновременно.
— Что вы делаете… — растерянно, делая паузу на каждом слове, спросила Никки, едва подавляя дрожь волнения.
Она неуверенно дотронулась до его груди, проводя пальцами по рельефу мышц. Контраст тепла и влаги от дождя заставлял разливаться приятным теплом внизу живота, а ноги отказывались поддерживать её.
— Разве такие хрупкие девушки, как юная леди, не боятся грозы?
Из-за волнения Никки не сразу поняла, что он шутит, и растерялась с ответом, но после недолго молчания хрипло выдавила:
— А есть смысл бояться чего-то еще, находясь в плену?
Акабаяши иронично улыбнулся уголками губ и нежно погладил Никки по голове, спускаясь к шее, ощущая, как её кожа покрывается роем мурашек.
Ему не следовало выходить из комнаты. Никки притягивала его, а мысль о том, что она Кукла Вуду даже возбуждала. И сжимать её хрупкое тело, что находилось сейчас в его власти, доставляло немалое удовольствие. И лишь мысль о том, что она все-таки Авакусу, отрезвляла его. Кем бы она ни была, он не хотел причинять ей боли. Она уже достаточно натерпелась. Никки уткнулась лбом в его грудь, невесомо проведя губами, и подняла взгляд, в котором читалась искорка желания. Но Акабаяши, взяв её за подбородок, лишь ласково поцеловал в лоб и отпустил, собираясь уйти.