Сломанные сны
Шрифт:
— Не бывает людей без вины, у каждого из нас есть свой камень и шрам на сердце.
— А мне вот не о чем сожалеть, — неоднозначно усмехнулась Никки. — К тому же, мне уже нравится мой приятный плен.
Акабаяши поднялся, в приглашении протянув руку, на что Авакусу сжала губы, тихо заскулив.
— Даже у заключенных в тюрьме куда больше времени на прогулку.
— Зато у заключенных куда меньше отведено времени на «свидания», — парировал мужчина, самоуничижительно улыбнувшись.
Сморщив носик и напыщенно фыркнув, Никки отдалась обратно в руки плена, вернувшись в свою клетку.
Когда
Никки взволновано вздрогнула, увидев, что таблетка Хром так и осталась нетронутой в упаковке, а значит, в эту ночь Акабаяши был именно с ней…
— Акабаяши-сан, я ведь всё-таки открылась вам, рассказав правду. Расскажите и мне, почему на самом деле вы так яро ненавидите наркотики, — взгляд Никки выражал полную непоколебимость, ясно дающую понять, что она не успокоится, пока не получит свой ответ.
Может, она и рассказала одну правду, но эта правда и так уже была известна якудза, и он лишь получил её из первых уст. Ту же правду, которую он упрямо желал услышать, так и не получилось выбить ни одним изощрённым способом.
— Не самый подходящий момент, — мужчина присел на постель, в то время как Никки в своей излюбленной позе устроилась у его ног, как сытая ласкающаяся кошка.
— Нет никаких подходящих и неподходящих моментов, я доверилась вам, могу же я получить хоть толику доверия с вашей стороны.
Акабаяши горько усмехнулся. Не хотелось ворошить старые раны, что одним шрамом, невидимым чужому глазу, очерчивало колючей проволокой сердце, а другим отдавалось пульсирующей болью в правом глазу.
— Шесть лет назад я любил замужнюю женщину. Она не ответила на мои чувства, так любила своих мужа и дочь. Но… Так получилось, что её муж подсел на наркотики, наркотики погубили их всех. Она убила мужа и покончила с собой.
Никки, устроившись на коленях мужчины, с замиранием сердца слушала страшную историю, что всё это время была скрыта глубоко за покровом пижонского беззаботного вида. Она не могла вставить ни слова, лишь сглотнула горький ком.
— Так получилось, что её муж подсел на наркотики, которые ему мой бывший босс…
— Она убила мужа и покончила с собой.
И когда Акабаяши замолчал, ещё была не в силах поднять глаза. Ей вдруг стало тошно от самой себя. Медленно убрав голову с колен, она выпрямилась и раскаивающимся тоном прошептала:
— Простите.
Акабаяши не понимающе взглянул на полные сожаления янтарные глаза. Никки молча поднялась, прихватив пакетик с Хром вместе с другой таблеткой, прошмыгнула в туалет, и механически отточенными действиями бросила друг за другом две таблетки, что капельками слез были погребены под сливной водой. Скомкав пакетик, Никки сжала губы тонкой линией. Противоречащие чувства разрывали грудь, и она нарочно выронила пакет, потоптавшись по нему, затем направилась обратно в спальню.
— Я устала, давайте спать, — наигранно зевнув в кулак, Никки забралась обратно в кровать, но вместо того, чтобы завалиться на подушку, обняла мужчину со спины,
— Я сразу почувствовала родство наших душ.
— О чем ты?
Акабаяши знал, о чем она, и надеялся, что все же сейчас Никки раскроется, но с её стороны вновь стояла тишина. Мизуки развернулся к девушке, что рукавом рубашки скрыла лицо, когда в глазах вспыхнула картинка воспоминаний: женская холеная рука с двумя синими «витаминками» и безумная красная улыбка. Прогнав новаждение, она выглянула из-за рукава, хитро улыбнувшись.
— Секрет. Оставьте мне хоть одну загадку, я ведь всё-таки девушка, — и дерзко заговорщически подмигнула.
«Слишком много секретов для обычной девушки, но для Авакусу в самый раз». Акабаяши усмехнулся, перехватив девушку, и уволок с собой обратно в постель. Полностью расслабившись, Никки позволила себе вновь пристроиться на груди, где билось сердце, но всё ещё принадлежащее не ей.
Помещение, куда едва пробивался свет из небольших окон под самым потолком, постепенно пустело, оставляя наедине представителей двух когда-то враждующих группировок. Несмотря на их всевозможную взаимную ненависть, разговор можно было назвать почти непринуждённым без какой-либо толики агрессии.
— Никогда бы не подумал, что вы, Камеи-сан, станете возглавлять семью, — искреннее подивился Шики. Его визави нисколько не походил на привычных представителей, как Азуми и Адзума, внешне он всегда оставался холодным и безучастным. Даже сейчас вся его вычурная любезность сквозила лишь необходимой вежливостью.
— Пришлось свалить на себя это нелегкое бремя. Глава погиб в ходе неприятного для обоих сторон конфликта, да и Адзума недавно умер от передозировки. Едва успеваю всё удержать в своих руках, — посетовал Камеи, театрально вздохнув. — Так вот и проскочила меж моих пальцев одна барыга, что, кажется, доставила вам много неприятностей.
— Значит, вы не отрицаете, что Кукла Вуду ваш человек?
— К сожалению, думаю, что так и есть. После смерти Адзумы его шестёрка Долли исчезла с пятью килограммами симинс альконса, или, как известно в широкой массе, Хром. Мы не собиралась ввозить её в Японию, поэтому и в наших, и в ваших интересах как можно скорее поймать эту проблему.
— Поймать? Не убить, я правильно вас понял? — цепкий взгляд Харуи впился в Камеи, что едва заметно стиснул челюсти. — Я так полагаю, что после смерти Адзумы вы лишились своего основного повара?
После недолгой паузы Камеи издал нервный смешок.
— Ну ладно, вы меня раскусили. Мне нужна Долли, желательно живой, она была близка с Адзумой и должна знать формулу Хром.
— А если мы откажемся её выдавать?
— То есть вы хотите сказать, что она у вас в руках?
— Не исключено, — Шики задумчиво скрестил пальцы, самоуничижительно улыбнувшись. — К тому же учитывая старые прения, уверены, что резонно просить помощи у людей, что «устроили поджог на вашем складе»?
— Ах, это, — словно события десятилетней давности не имели никакого значения. — Это была инициатива Адзумы объявить войну. Он с чего-то решил, что Авакусу причастны к смерти Азуми, и всеми действиями руководил он. Сами понимаете, близнецы так чувствительны к смерти своей половины.