Сломанный ангел
Шрифт:
Вчерашний день и вечер, а особенно ночь крутились калейдоскопом в голове и хотелось нажать стоп, чтобы отмотать по кадрам. И почему лишь утром, когда голова трещит от похмелья, в ней возникает здравая мысль: «Пить — вредно». Что ей стоило прийти часов на десять пораньше? И кто был тот «мудрец», предложивший:
— Давайте скрепим мир? Трубку курить, как индейцы, не будем, а чарку с вином по кругу пустим.
Кажется, это был Джунг Су. Парни идею дружно поддержали, а ей было все равно. В душе ворочался стыд: сама пришла к парню в спальню, еще и выставила себя ветренной,
Ее отпустили переодеться и принять душ. «Отпустили» ха! Ши Вон без зазрения совести напросился в комнату:
— У меня кондей не работает. Я посмотрю настройки твоего?
Она, посмеиваясь, разрешила. «Смотрел» он ровно до ее выхода из душа. А когда она появилась, одетая в короткие шорты и топ, вытирая полотенцем волосы, парень сглотнул и отвел взгляд.
— Сунан Чи, — произнес сквозь силу, избегая смотреть на нее, — я хотел извиниться.
— Не надо, — остановила.
— Нет! Надо! — выкрикнул и тут же сник. — Я испортил твои планы. Ты вправе злиться, ненавидеть, но злись на меня. А с Мин Еном… Уверен, вы еще будете вместе. Он найдет выход.
Вот этого она и боялась. Продержаться бы до Нового года. Уехать в Гонконг на каникулы и придумать повод, чтобы не возвращаться до окончания учебного года. Может же она заболеть?
А Ши Вон.
— Глупый, — подошла ближе, взяла за руку, поймала взгляд парня, в котором чернотой плескалась боль. Ведь не хотела, а сердце затронула. Красивый, смелый и богатый. Хорошо во всем и слишком для нее. А она не настолько сволочь, чтобы портить ему жизнь. Мин Ен — другое дело. Сноб — точно молодой побег бамбука. И после их разрыва, не станет долго горевать. Встряхнется, выпрямится и будет жить дальше.
— Прости меня, — прошептала. Он понял. Прикрыл глаза, скрывая полыхнувшие эмоции. Криво усмехнулся, разом взрослее.
— Разве ты виновата в том, что красива? Или в том, что выбрала его? А за меня не переживай. Справлюсь. Только не пугай больше, хорошо?
Мог ли хищник обещать, что не станет есть мяса?
— Конечно, — согласилась, улыбкой скрывая ложь.
— Где вы там застряли? — недовольно спросил Чаг Ук, возникая на пороге. — У нас все готово.
Парни ухитрились где-то раздобыть фрукты, и столик в гостиной смотрелся празднично: ананас, манго, бананы, клубника и шоколад. В бокалах с вином искорками отражались горящие свечи. Снобы умели создавать романтику. Или это было извинением?
Под чарку приспособили стеклянную вазу.
— Не бойся, я ее мыл, — перехватив взгляд девушки, пояснил Джунг Су.
Пить из вазы ей не доводилось. И слишком поздно она поняла, что, когда пьешь из большой посуды, пьешь больше, чем обычно.
— За доверие! — тост от художника. Не смог удержаться от намека на ее, Сунан, обман.
— За нашу дружбу! — пожелание от Джунг Су. Боялся, что четверка рассорится из-за нее.
— За тебя. За то, что ты есть и сейчас с нами.
Ши Вон. Единственный, у кого хватит наглости
— За любовь, которая преодолеет все преграды.
Мин Ен решил намекнуть на счастливое будущее. Сказочно мило. Увы, сказки живут лишь на страницах книг. А ведь она дала ему шанс быть счастливым, пусть и на короткое время. Гордец. Не захотел.
— Не кори себя. Понимаю, ты хотела, как лучше, но я так не могу. Ты нужна мне — целиком и полностью.
И когда сноб оказался рядом, да еще и обнимая за плечи? Определенно, ваза с вином коварна.
— Я уже поняла, какой ты мечтатель, — положила голову ему на плечо и попросила: — Прости, что решила за тебя.
— Мы в этом похожи, — потрепал ее по голове Мин Ен, — так что не извиняйся.
Потом они долго болтали ни о чем. Строили планы на завтра. Ваза опустела. Мир был достигнут, а на третьем, нет, пятом бокале, Ши Вон, наконец, решился спросить:
— Скажи, ты убивала?
— Сегодня была близка к этому, — призналась честно.
Мин Ен закашлялся, и она вежливо похлопала его по спине. Сноб напрягся, засипел и… кашлять перестал.
— Все время забываю, какая ты, — отдышавшись, проговорил.
— Какая? — приподняла брови.
— С прекрасным чувством юмора, — художник с улыбкой салютнул ей бокалом, — помнишь, как первый раз заявила, что добавила в еду яд?
— И вы поверили? — заинтересовалась.
— Ты была убедительна, — пожал плечами Чан Ук, — а если серьезно, у тебя глаза не убийцы.
Сунан фыркнула и подумала: «Вот так живешь-живешь. Работаешь на семью. Готовишься к карьере в триаде, а тебе заявляют, что ты не убийца».
— Я и не буду им. Для этого у нас существуют специальные люди.
Успокоились. Расслабились. Не станет она портить столь чудесную ночь рассказом о выпускных испытаниях. О том, что верность семье должна быть доказана кровью. Не только чужой, но и своей.
При воспоминании о крови, вкупе с выпускным испытанием, Сунан затошнило, и она поняла, что если сейчас не встанет, кому-то придется платить за чистку дивана.
Приподнялась. Огляделась. Хмыкнула: живописно.
Мин Ен подобрался ближе всех, использовав ее живот в качестве подушки. Чуть ниже в ногах сидел и осоловело хлопал глазами художник. Ши Вон с Джунг Су устроились в креслах и сейчас познавали все последствия сна в неудобной позе.
Давно она так не оттягивалась в компании. Расслабилась настолько, что позволила заснуть среди снобов. Как говорил учитель: «Первый признак доверия к вам — это трапеза, второй — сон». Старшие ученики тут же придумали третий: секс, за что на вечернем кроссе бежали лишние пять километров. Слух у учителя был не просто отменный, а собачий, как и нюх на шалости учеников.
Ши Вон посмотрел на часы, выругался, вскочил. Застонал и тут же рухнул обратно.
— Почти проспали, — пожаловался он потолку, в который смотрел, сжимая виски пальцами.