Сломленный Король
Шрифт:
План был прост. Когда Тира опустит кинжал, Ночные Эльфы поднимут копья. Мы с Бо всю ночь прятали их в снегу, и они были готовы убить Верховных Эльфов. Если мы выберем подходящий момент, Горм и Верховные Эльфы не сумеют остановиться вовремя. Инерция вынудит их буквально насадиться на копья.
Верховные Эльфы теперь пересекли половину поля. Белые миазмы снега клубились вокруг них. Ещё несколько секунд, и ловушка захлопнется.
— Ждём, — прошептала я.
Затем с резким треском, подобным раскату грома, на краю
Верховные Эльфы замедлились. Я видела смятение, распространявшееся по их рядам, пока круг расширялся, становясь крупнее. Даже из своего удалённого укрытия я понимала, что это такое. Портал.
«Какого Хельхейма происходит? Что бы там ни было, это совершенно похерило мою концентрацию. И это не к лучшему».
Оттуда вырвался силуэт. У него были чёрные волосы, серебряные браслеты на руках, он размахивал флагом над головой и кричал. Позади него появилось ещё больше фигур. У всех у них были чёрные как вороное крыло волосы и зелёные как изумруды глаза.
Ваны. Какого хера они тут делают?
Верховные Эльфы замедлили своё нападение, затем остановились. Даже Тира повернулась, чтобы посмотреть. Все взгляды были прикованы к новоприбывшим, вероятно, гадая, что происходит.
По зимнему воздуху разнёсся новый голос:
— Мы требуем участия в Жатве! — прокричал один из ванов. На нём были прекрасные одежды, а на плече сидел ястреб. Если бы мне пришлось предположить, я бы сказала, что это их новый лидер, ведь Император мёртв.
Несколько долгих секунд никто ничего не говорил.
— Вы кто такие, раздери вас Хельхейм? — наконец, проревел Горм, нарушив тишину.
— Мы сыны Фрейи, эльфы золотистых равнин и пурпурных гор. Вы можете знать нас как ванов.
— Вас не приглашали…
— Вы нарушите законы Эльфхейма? — перебил лидер ванов. — Разве не правда, что любой клан, находящийся в разгаре конфликта, может принять участие и выбрать три сотни воинов? У нас есть нерешённые разногласия с Ночными и Верховными Эльфами ещё с Рагнарёка. Мы требуем возможности проявить себя и сразиться в Жатве.
Горм уставился на них. Даже Тира выглядела сбитой с толку. Зачем им участвовать? В этом нет никакого смысла.
— Мы лишь желаем добавить нашу кровь к полю битвы, — сказал лидер ванов. — Чтобы у нас имелась возможность завоевать господство над нашими врагами.
— Нет… — начал Горм, но лидер ванов проигнорировал его и повернулся к Тире.
— Ночные Эльфы, вы признаёте наше право сразиться в этой потасовке?
— Формально да, — медленно произнесла Тира. — Вы правы. Испокон веков всем кланам эльфов разрешалось сражаться в Жатвах.
— Тогда большинство приняло решение, — сказал лидер ванов. — Мы присоединимся к сражению, ибо это наше право и привилегия. Мы прольём нашу кровь на эту промёрзшую землю, поможем расправиться со слабыми и жалкими.
Горм
К тому моменту ваны образовали третий строй, перпендикулярный строям Ночных и Верховных Эльфов. Такого я не предвидела, да и никто, наверное, не предвидел, поскольку в этом не было никакого бл*дского смысла.
Я тяжело сглотнула. Мускулистые и сильные воины ванов носили серебряные нарукавники, стальные пластины на рубахах и вооружились изогнутыми саблями. Они были готовы к сражению.
Их лидер посмотрел на эльфов на крыше карусели, затем заговорил раскатистым голосом.
— Теперь общее количество — девять сотен. Остановите потасовку, когда останется четыреста пятьдесят, — затем лидер ванов с криком вытащил саблю и ринулся вперёд. — Братья, не проявляйте к ним милосердия!
Глава 12. Гэлин
Моя грудь тяжело вздымалась. От пота щипало глаза, кровь стучала в ушах. В данный момент сложно было вспомнить время, когда подобное вызывало в моём теле восторг, когда битва имела смысл. Когда смерть служила высшей цели, и боги даровали нам всем славу.
Когда моя душа вернулась, я ощутил потерю богов, мир без них, лишённый смысла. Когда они погибли, я тоже умер. Когда я вновь вернулся в своё живое тело, потеря казалась мне свежей, как острый клинок в сердце.
С каждым движением на поле битвы я чувствовал эту потерю, гложущую мою грудь, поедавшую меня. Единственной яркой искрой в этом мире тьмы была Али.
Я понятия не имел, как долго сражался, и я лишь защищался. Я не хотел убивать Ночных Эльфов, лишь бы остаться в живых и защитить Али.
И всё же мои руки ныли от рубящих атак и парирования ударов. Я убивал и продолжу убивать, пока не погибну или не найду Али. И всё же, просматривая толпу эльфов вокруг меня, я не видел ни единого её следа.
Всюду вокруг меня полосовали клинки, сталь царапала броню. Эльфы кряхтели от утомления и боли. Крики умирающих смешивались с воплями живых. Масса сражающихся эльфов бросалась в разных направлениях, ведомая лишь отчаянной битвой за выживание.
Перешагнув через тело, я краем глаза увидел сверкнувшую сталь, вовремя привлёкшую моё внимание. Я парировал удар, и мой клинок рассёк шею нападавшего. Ещё один погибший, и мой меч окрасился алым.
Что-то врезалось в мой шлем, и перед глазами побелело. Я пошатнулся. Моё забрало помялось, заклинило, и я не мог видеть. Я не мог видеть.
Бл*дский Шлем Ужаса не помогал с этой проблемой.
Я с рыком содрал шлем. С моего клинка капала свежая кровь, пока я вдыхал морозный воздух. Эльф неподалеку получил копьём в шею, и тёплые брызги упали на мою щёку. Всюду вокруг меня эльфы сражались, истекали кровью и умирали. И я с уверенностью знал лишь одно.
Мы проигрывали.