Слова, которые мы не сказали
Шрифт:
Он смеется в ответ и качает головой.
– Они для меня особенные. Мэдди в состоянии сама их воспитать. Она трудолюбивая и делает для них все, что может.
– Не сомневаюсь, они тоже очень тебя любят. А где их отец?
Эр-Джей мрачнеет.
– Да. Он был. Это грустная история.
Мне не терпится узнать больше, но выражение его лица подсказывает, что тему лучше закрыть.
Следующий час мы проводим за разговором о наших увлечениях – его виноделии и моей выпечке хлеба. Делимся друг с другом главными достижениями и самыми большими неудачами.
– У нас были сложные отношения с того времени, как мне исполнилось десять лет. Совсем недавно я поняла, что во всем была виновата сама. Надеюсь, что мы сможем прийти к взаимопониманию.
– Желаю тебе удачи. Откровенно скажу: как эгоист, я мечтаю, чтобы вы стали неразлучны.
Я опускаю глаза и тереблю в руках салфетку.
– Теперь твоя очередь.
Эр-Джей говорит о своем браке, о том, что в нем было плохого и хорошего.
– Проблема в том, что у нас разные стремления и мечты. Стейси была в ярости, когда я сказал ей, что хотел бы открыть винодельню, а мне было неприятно, что она не представляла, о чем я мечтаю. Откровенно говоря, ее сложно обвинять за нежелание в корне изменить жизнь. Возможно, я бы так и увяз в этом браке и не реализовал мечту, если бы не ее босс Аллен. В прошлом ноябре они поженились.
– О, мне так жаль.
Эр-Джей берет меня за руку.
– Почему? Они счастливы, и она, и Аллен. Мы с ней слишком разные. Теперь я это хорошо понимаю.
– Ясно, – говорю я и начинаю рассказывать ему историю наших отношений с Джеком, потом о нашей последней встрече в Чикаго и его признании о том, что он женится.
– Это стало для меня шоком, – говорю я. – Я считала, что он мне не подходит, но, когда услышала, что он женится и у них будет ребенок, откровенно запаниковала. Понимаешь, я подумала, что могла совершить ошибку. Может, мне надо было дать ему второй шанс? Сейчас уже поздно. Дверь захлопнулась.
– А теперь тебе кажется, что он был тем самым, единственным?
– Нет, не был, но Джек очень хороший. Знаешь, он сказал мне как-то слова, которые я никак не могу забыть. «Если ты кого-то любишь, ни за что не захочешь от него отказаться».
– И он прав. Будь эти отношения важны для тебя, ты бы поняла. Полагаю, ты что-то недоговариваешь.
Я чувствую, что краснею. Да, что-то недоговариваю. Что-то о Майкле Пейне. Что теперь, мне кажется, не стоит возлагать надежды на наши отношения.
Эр-Джей кладет руки перед собой и наклоняется вперед.
– Ладно, поговорим о том, о чем обычно говорят на первом свидании. Расскажи, а каков был твой жизненный план?
Я улыбаюсь и макаю кусочек хлеба в вино.
– Все просто. Я хотела иметь дом на дереве.
Эр-Джей весело смеется.
– Дом на дереве? Не может быть. Мне казалось, после семи лет о таком уже никто не мечтает.
Мне нравится, как он надо мной подсмеивается и как наш разговор переходит от серьезных тем к шутливым.
– Только не в моем случае. Я мечтала о своем доме среди кроны деревьев, с прочными веревочными лестницами.
– Здорово. Собственный дом на дереве. Уверен, на двери ты повесила бы табличку: «Мальчикам вход воспрещен».
– Может быть, – отвечаю я, скромно потупив взгляд. – Я впускала бы только тех, кто знает секретный пароль.
Эр-Джей смотрит прямо мне в глаза, и у меня не возникает желания отвернуться. Он наклоняется к самому моему лицу и спрашивает почти шепотом:
– И что же это за пароль?
У меня учащается дыхание, сердце бьется у самого горла. Даже руки дрожат. Я поднимаю бокал и ставлю обратно, потом отворачиваюсь и смотрю на сидящих за соседним столиком людей, до которых мне нет никакого дела.
– У меня есть любимый мужчина, Эр-Джей.
Глава 26
Брови его ползут вверх, и я слышу, как он резко выдыхает, однако довольно быстро берет себя в руки.
– Странный пароль. Я думал, например, постучать два раза, пауза, еще три раза. «У меня есть любимый мужчина, Эр-Джей». Такой я не забуду.
– Послушай, извини меня, – лепечу я, надеясь, что мне удастся исправить положение. Надо сказать, что мне приятно ужинать с хорошим другом и не важно, мужчина он или женщина. Я опускаю глаза и начинаю теребить пальцами салфетку. – Но дело в том, что я придаю нашим отношениям слишком много значения. Мне кажется, я не права, и это меня пугает.
Эр-Джей берет меня за руку.
– Да ладно, все нормально. Ты пойдешь и скажешь своему парню, что встретила другого. Ты бросишь его ради человека, которого почти не знаешь, но настоящего, который живет в далеком штате Мичиган. Скажешь ему, что у тебя начинается роман на расстоянии, потому что тысячу двести восемьдесят шесть миль просто преодолеть. – Он уверенно кивает. – Это точное расстояние от твоей двери до моей. Видишь, я обо всем подумал.
Он смотрит с такой нежностью, что мне хочется прижаться к нему и обнять. У меня такое ощущение, будто мы подростки, влюбившиеся друг в друга в летнем лагере, а сейчас нам приходится расстаться, потому что у каждого своя жизнь в родном городе, своя школа, свои родители. И одна мысль об этом меня расстраивает.
Мы возвращаемся на винодельню уже в полночь, а я еще даже не знаю, где буду ночевать.
– Ты сможешь вести машину? – спрашивает Эр-Джей.
– Вполне. – Я выпила всего бокал вина за ужином, и это было два часа назад. – Спасибо тебе за все.
Мы не сводим глаз друг с друга, и я оказываюсь в его объятиях, прежде чем успеваю подумать. Я ощущаю тепло его тела, чувствую, как нежная рука гладит мои волосы. Я стараюсь запомнить эти ощущения. И прикосновения колючей щеки, и прерывистое дыхание, щекочущее мне ухо. Я закрываю глаза, мечтая, чтобы ничто в мире нам не мешало.