Слова любви, любви таинственной
Шрифт:
Кто же счастлив в этом мире,
Я давно не знаю сам.
Никогда не сожалея
О потерянной заре,
Кто там бродит по аллее
В нежилом монастыре?
Подходя плотней к пределу,
Мы итожим свой багаж,
Обновляя то и дело
Донжуанский список наш.
Ты не в счет, ты просто ветер
Все, что было, все, что будет,
Бог когда-нибудь рассудит.
Он
Ветер молит розу: «Дай мне
Рассказать тебе о тайне,
Не моей, а мне приписанной вины».
Но она не отвечает,
Лишь головкою качает:
– Я не верю, понимаешь, и не жду.
Я одна теперь на свете,
Ты не в счет, ты просто ветер,
Ты найдешь себе цветок в любом саду.
Все всерьез: седые пряди
И застывший крик во взгляде,
И ни вздоха, ни намека, ни пути.
Ветер вьется в чистом поле,
Хриплый голос полон боли:
– Неужели ничего нельзя спасти?
Все, что было, все, что будет,
Смерть когда-нибудь остудит —
Только ей я дам последний свой ответ.
И она корить не станет,
Не обидит, не обманет,
Скажет: «Хватит! виноватых больше нет».
После нас на той же сцене
Сотни тысяч поколений
Будут жечь себя и мучить в свой черед.
И в любой душе мгновенной
Вся краса и блеск вселенной
Отразится, просияет и умрет.
Все, что было, все, что будет,
Мир когда-нибудь забудет,
Сам себя и свой итог сведет к нулю.
Только в памяти нетленной
В час крушения вселенной
Прозвенит на миг безвестное: люблю!
– Лишь одну тебя любил я и люблю.
Сломанная веточка
Раскидистое дерево дороги.
И в нем одна лишь веточка сломалась —
Та, что ведет к подъезду твоему.
Девочка моя
Девочка моя, как же ты далеко…
Песни мои болью полны.
И гитарной струне оживить нелегко,
Оживить позабытые сны.
Твой крестик нательный мне к сердцу приник,
Только пальцы цветов не сомнут.
Это шутка твоя нас связала на миг
И распалась цепочка минут.
Девочка моя, как же ты далека…
Да спасет тебя горний рассвет.
Не догонят тебя ни струна, ни строка
В девятнадцать чарующих лет.
Ты свой крестик нательный снимала с меня
И в глаза мне глядела, смеясь.
И февральская ночь закатилась, звеня,
И зарею
Ты исчезла вдали как напев ветерка,
Только праздник в душе не затих.
Да спасет тебя Бог от меня, старика,
И от песен обманных моих.
Интермеццо
Интермеццо – это музыкальная пьеса,
которая исполняется в перерыве
На обрыве у леса
Ворон хрипло кричит.
Что за странная пьеса
В перерыве звучит?
Не найти, не измерить
К тайне взорванный мост.
Невозможно поверить
В неприкаянность звезд.
Кто же здесь верховодит?
Кто подводит итог?
И в президиум входит
Тяжкой поступью Бог.
Все апостолы пьяны,
Все мадонны в слезах,
Под распятьем стаканы
На разгульных ветрах.
С глаз упала завеса,
Ворон снова кричит.
Что за странная пьеса
В перерыве звучит?
Облака как солдаты,
Как наживка весна,
И кочуют закаты,
И любовь как блесна.
Не найти, не измерить
К тайне взорванный мост.
Невозможно поверить
В неприкаянность звезд.
С двух сторон на обрыве.
На кого опереться?
Мы живем в перерыве,
Наша жизнь – интермеццо.
Стюардесса
Чао! От винта! Шеннон – Гавана.
И поднос плывет в твоей руке,
А в бокалах звездная нирвана
И луна на тонком стебельке.
Я в любви все тот же безбилетник,
То аншлаг, то полный перекур.
Привези мне, Ленка, двухкассетник
Из страны далекой Сингапур.
Я на нем поставлю эту пленку —
Ни догнать, ни вспомнить, ни спасти —
Про одну знакомую девчонку,
Что живет у млечного пути.
Ты опять счастливей всех на свете —
Южный пляж, бикини и гламур.
Привези мне, Ленка, южный ветер
Из страны далекой Сингапур.
Под крылом небесные свирели.
Остров Сал – в созвездии твоем.
А потом, как прежде, на неделю
Мы с тобой в Аксаково махнем.
Там, где счастье светится в тумане,
Где живется сладко и легко,
Где ночной мираж гостит в стакане,
И гитарой бредит Шурико.
И опять: Шеннон – Гавана – Лима,