Слова любви, любви таинственной
Шрифт:
Пересменок, Мальта и Дакар.
Но влечет к себе неодолимо
Этих милых дней родной угар.
Над осанной небо голубое,
И на нем твой след как белый шнур;
Привези мне, Ленка, шум прибоя
Из страны далекой Сингапур.
Гарсиа Лорка
И снова крик: на абордаж!
Ночных потерь, рассветных краж…
Предсмертных улиц след… По чьей вине,
Гарсиа
В последний раз
Весна цвела гитарным звоном,
И стал напевом похоронным
Расстрелянный рассвет.
Кто дал приказ?
И в тот же миг заката створки
Остановили сердце Лорки
В расцвете лет.
Вот мир щеколд, вот мир дверей,
Вот мир святынь и лагерей,
И стадо цезарей со всех сторон
Гусиным шагом переходит Рубикон.
А во дворце
Крутил усы диктатор Франко
И с ним прекрасная испанка,
И Сальвадор Дали,
А в их глазах
Уже маячил миг расплаты,
И извивались циферблаты,
Простертые в пыли.
Он мог отдать такой приказ
Одним движеньем властных глаз.
И нет свидетелей. Молчит Пилат.
И пьет цикуту не отрекшийся Сократ.
А во дворце
Король и проходные пешки
И вечный спор орла и решки:
Кто в этом мире прав?
Опять мечты…
Любовь и ты, а третий лишний…
И снова козыри Всевышний
Сует себе в рукав.
Художник прав: мы в западне,
А на холсте – жираф в огне.
Продажных улиц блеск опять в цене.
Жираф стоит, как будто спит, жираф в огне.
А во дворце
Всю ночь шумел диктатор Франко
И с ним прекрасная испанка,
И Сальвадор Дали,
А в их глазах
Уже маячил миг расплаты,
И извивались циферблаты,
Распятые в пыли.
Таков наш мир, таков наш крест,
Где взгляд невест как благовест.
Монета падает – подставь ладонь.
Жираф горит, но он не знает про огонь.
Звезда Испании
За море пепла закатилась,
И ночь на сердце опустилась,
И опустел рассвет.
Генералиссимус!
Ты поднял руку на поэта,
И только за одно за это
Тебе прощенья нет.
И снова крик: на абордаж!
Крутой вираж. Пустой мираж.
И
Уже бетоном заливает Рубикон.
А во дворце
Король и проходные пешки
И вечный спор орла и решки:
Кто в этом мире прав?
Опять мечты…
Любовь и ты, а третий лишний…
И снова козыри Всевышний
Сует себе в рукав.
Не сестра, не жена, а ночная звезда
Ты ушла и сказала: «Прощай навсегда!»,
Не дослушав мой тихий ответ.
Ты была для меня как ночная звезда
И чарующий сердце рассвет.
Не сестра, не жена, а ночная звезда
В суете городов-поездов,
Что по лезвию тайны летят в никуда
В нескончаемой смене веков.
Я тебя целовал, а вокруг колдовал
Не иссякший за тысячи лет
И кружился над бездной земной карнавал,
И струился невидимый свет.
Ты ушла незаметно, ушла навсегда,
Затерялся твой призрачный след.
Ты была для меня как живая вода,
Что спасала от боли и бед.
Мы уедем с тобой
Мы уедем с тобой
в бесконечно знакомую даль…
Там, где в зимнем лесу
зажигаются звезды-колдуньи…
В океане надежд
за кормою растает печаль.
Тот, кто ждет, тот поймет,
потому что живет накануне.
Из кассетника льются
вчерашние чувства других —
Прямо в наши сердца;
это смена живых отражений.
По вчерашней лыжне
мы приходим в сегодняшний миг,
И аксаковский лес
принимает минутные тени.
Мы как горные реки
меняем свой путь без труда —
Чтобы наспех забыть
о вчерашней постылой анкете.
И в закатном огне
мы сжигаем свои города.
За рулем бензовоза
охваченный пламенем ветер.
Без нелепых страстей,
без обмана слепых скоростей
Здесь, в обитель снегов,
я вступил как неопытный инок,
И аксаковский лес
принимает минутных гостей,
Исцеляя сердца
тишиною безлюдных тропинок.
Этот вечер плывет,
словно Ноев ковчег, в никуда…
Догоняя обман,
мы меняем рубли на бутылки.