Слова сияния

Сандерсон Брендон

И они обещали ее. Тана'каи отправился к богам деревьев и сказал:

«Дайте нам ваших плодов в подарок, чтобы мы могли есть и жить среди гор».

И они их обещали. Затем тана'каи вернулся к горам и сказал:

«Дайте нам то тепло, что в ваших сердцах, чтобы мы могли жить на ваших вершинах».

И своими словами он угодил богам гор, которые видели, что ункалаки будут трудиться как следует. Они не станут обузой для богов и смогут решать проблемы сами. И тогда боги

гор вмяли пики в сами горы и создали место для вод жизни. Океаны были созданы богами воды. Трава и фрукты, дающие жизнь, были обещаны богами деревьев. А тепло от сердца гор сделало то место пригодным для жизни.

Камень откинулся на спинку стула, сделал глубокий глоток из своей кружки и стукнул ею по столу, ухмыльнувшись.

— Получается, что боги, — сказал Моаш, не спеша попивая эль, — были рады, что вы решили проблемы самостоятельно... пойдя вместо них к другим богам и вымолив их помощь?

— Цыц, — ответил Камень. — Это хорошая история. И она правдива.

— Но ты сам назвал озера на вершинах водой, — заметил Сигзил. — Тогда они и есть горячие источники. Как я и сказал.

— Это другое, — ответил Камень, подняв руку и махнув Ка, а затем очень широко улыбнулся и качнул кружкой в просящем жесте.

— Почему?

— Там не просто вода. В них вода жизни. Связь с богами. Если ункалаки плавает в ней, иногда он видит обиталище богов.

При этих словах Каладин подался вперед. Он думал совсем о другом: как решить проблемы Восемнадцатого моста с дисциплиной. Сказанное его поразило.

— Обиталище богов?

— Да, — подтвердил Камень. — Место, где они живут. Вода жизни позволяет его увидеть. Там можно общаться с богами, если тебе повезет.

— Поэтому ты можешь видеть спренов? — спросил Каладин. — Потому что ты плавал в той воде и она что-то сделала с тобой?

— К истории это не относится, — проговорил Камень, в то время как прибыла его вторая кружка эля. Он улыбнулся Ка. — Ты очень замечательная женщина. Если поедешь на Пики, я составлю тебе семью.

— Просто оплати свой счет, Камень, — ответила Ка, закатив глаза.

Когда она отошла собрать пустые кружки, Пит вскочил, чтобы помочь ей, и принес несколько кружек с соседнего стола, удивив женщину.

— Ты можешь видеть спренов, — надавил Каладин, — из-за того, что случилось с тобой в тех водах.

— К истории это не относится. — Камень посмотрел прямо на Каладина. — Все... слишком запутанно. Больше я ничего не скажу на эту тему.

— Я бы хотел посетить Пики, — сказал Лоупен. — Чтоб окунуться самому.

— Ха! Любого не из нашего народа ждет смерть, — ответил Камень. — Я не мог бы позволить тебе искупаться. Даже если ты сегодня победишь меня в состязании по выпивке.

Он поднял бровь, бросив взгляд на напиток Лоупена.

— Чужаки умирают, поплавав в ваших изумрудных водоемах, — пояснил Сигзил, — потому что вы убиваете любого, кто к ним прикоснется.

— Нет, не правда. Лучше слушай историю. Не будь таким занудой.

— Это просто горячие источники, —

проворчал Сигзил, но вернулся к своей выпивке.

Камень закатил глаза.

— Сверху вода. Внизу — нет. Там нечто другое. Вода жизни. Дом богов. Это все правда. Я сам встречал бога.

— Бога вроде Сил? — спросил Каладин. — Или, может быть, спрена реки?

Такие спрены встречались довольно редко, но, предположительно, умели вести простые разговоры, как спрены ветра.

— Нет, — ответил Камень. Он наклонился к ним, как будто хотел поведать какую-то тайну. — Я видел Луну'анаки.

— Ну, здорово, — сказал Моаш. — Замечательно.

— Луну'анаки, — продолжил Камень, — бог путешествий и озорства. Очень сильный бог. Он пришел из глубин океана пика, из царства богов.

— Как он выглядел? — спросил Лоупен, широко раскрыв глаза.

— Как человек, — ответил Камень. — Возможно, алети, хотя кожа была светлее. Очень угловатое лицо. Красивый, пожалуй. С белыми волосами.

Сигзил резко вскинул голову.

— Белые волосы?

— Да, — подтвердил Камень. — Не седые, как у стариков, а белые, хотя он и молодой человек. Он говорил со мной на берегу. Ха! Высмеял мою бороду. Спросил, какой это был год по календарю рогоедов. Решил, что мое имя смешное. Очень сильный бог.

— Было страшно? — спросил Лоупен.

— Нет, конечно же, нет. Луну'анаки не может повредить человеку. Это запрещено другими богами. Все об этом знают.

Камень допил вторую кружку, поднял ее вверх, ухмыльнувшись, и помахал проходящей мимо Ка.

Лоупен быстро опустошил первую кружку. Сигзил выглядел встревоженным и выпил только половину порции. Он уставился на выпивку, но когда Моаш спросил, что с ним, Сигзил отмахнулся, сославшись на усталость.

Каладин наконец отхлебнул своей выпивки. Лависовый эль, пенистый, слегка сладкий. Напиток напомнил ему о доме, хотя пить он начал только в армии.

Остальные сменили тему и заговорили о забегах на плато. Садеас определенно не желал подчиняться приказу работать в команде. Недавно он отправился в забег один, добыл гемсердце прежде, чем на место подоспели остальные кронпринцы, и бросил его на землю к их ногам как что-то несущественное. Однако всего лишь несколько дней назад он и кронпринц Рутар выступили вместе, хотя была не их очередь. Они заявили, что не смогли добраться до гемсердца, хотя все знали, что они преуспели и скрыли добычу.

Об этих поступках, неприкрытых пощечинах по авторитету Далинара, судачили по всем лагерям. Более того, Садеас, похоже, оскорбился тем, что ему не позволили направить следователей в лагерь Далинара для поиска, как он выразился, «важных фактов», связанных с безопасностью короля. Для него все это было просто игрой.

«Кому-то нужно покончить с Садеасом, — подумал Каладин и, причмокнув, глотнул холодной выпивки. — Он такой же подлец, как и Амарам. Неоднократно пытался убить меня и моих людей. Разве у меня нет причин, даже права, чтобы вернуть должок?»