Слова сияния
Шрифт:
— Пора уходить, — сказал наконец Адолин.
Шаллан едва его расслышала.
Жизнь. Что-то жило внутри шторма, что-то, чего никогда не изображал ни один художник, что-то, чего не описывал ни один ученый.
— Шаллан! — Адолин начал тянуть ее к защищенной комнате.
Она схватилась за перила свободной рукой, оставаясь на месте и прижимая сумку к груди безопасной рукой. Что-то загудело — Узор.
Она никогда не была так близко к сверхшторму. Даже когда находилась всего в дюйме от него, отделенная оконной ставней, она не была так близко, как сейчас. Наблюдая,
«Я должна его нарисовать».
— Шаллан! — позвал Адолин, оттаскивая ее от перил. — Они закроют дверь, если мы сейчас не уйдем!
Вздрогнув, она поняла, что все остальные уже покинули балкон. Девушка позволила Адолину увести себя и побежала с ним через пустую террасу. Они добрались до комнаты на другой стороне зала, заполненной толпящимися светлоглазыми, которые смотрели с ужасом. Охранники Адолина зашли сразу за ней, и несколько паршменов захлопнули толстые двери. Засов упал на место, отрезав их от неба, оставив в свете сияющих со стен сфер.
Шаллан начала считать. Налетел сверхшторм — она cмогла ощутить его как удар по двери и отдаленный раскат грома.
— Шесть секунд, — сказала она.
— Что? — спросил Адолин. Его голос был приглушен, и остальные в комнате говорили шепотом.
— Шесть секунд прошло между тем, как слуги закрыли дверь, и ударил шторм. Мы могли пробыть снаружи дольше на это время.
Адолин посмотрел на нее со скептическим выражением.
— Когда вы поняли, что мы делаем на балконе, то казались испуганной.
— Так и было.
— А сейчас вы бы хотели остаться снаружи до последнего момента, пока не ударит шторм?
— Я... да, — сказала Шаллан, покраснев.
— Не знаю, что и думать, — оглядел ее Адолин. — Я не встречал никого, похожего на вас.
— Это все моя женская загадочность.
Он выгнул бровь.
— Термин, — пояснила Шаллан, — который мы используем, когда чувствуем себя особенно неуверенно. Считается хорошим тоном не указывать, что вы знаете, о чем речь. Теперь мы просто... ждем здесь?
— В этой коробке? — спросил Адолин удивленно. — Мы светлоглазые, а не домашний скот.
Он указал жестом в сторону, где несколько слуг открыли двери, ведущие в помещения, расположенные глубже в горе.
— Две гостиные. Одна для мужчин, другая для женщин.
Шаллан кивнула. Иногда во время сверхшторма мужчины и женщины удалялись в разные комнаты для бесед. Похоже, в винном доме соблюдали эту традицию. Возможно, там будут закуски. Шаллан направилась в указанную комнату, но Адолин удержал ее за руку, вынудив остановиться.
— Посмотрим, получится ли взять вас на Разрушенные равнины, — сказал он. — Амарам хочет исследовать их дальше, чем у него получается во время забегов на плато, как он сказал. Думаю, он и отец поужинают завтра вечером, чтобы обсудить эту тему, и я спрошу, можно ли привести вас. Я также поговорю с тетей Навани. Может быть, мы сможем обсудить мои успехи во время пира на следующей неделе?
— На следующей неделе будет пир?
— Здесь всегда бывает пир на следующей неделе, — ответил Адолин. — Просто нужно выяснить, кто его проводит. Я вам сообщу.
Она улыбнулась, и они
«Следующая неделя не достаточно скоро, — подумала Шаллан. — Мне нужно найти способ навестить его, когда будет не слишком неудобно».
Неужели она пообещала помочь ему разводить скальных демонов? Словно у нее было время заниматься чем-то подобным. Но все равно ей понравилось, как прошел день. Девушка вошла в женскую гостиную, а ее охранники заняли свои места в соответствующей комнате ожидания.
Шаллан прошлась по гостиной, которая была хорошо освещена драгоценными камнями, собранными в кубки, — камни оказались огранены, но не в сферы. Показная роскошь.
Она чувствовала, что, наблюдай за ней ее наставницы, обе остались бы разочарованы разговором с Адолином. Тин хотела бы, чтобы Шаллан больше манипулировала принцем, а Джасна — чтобы она стала более уравновешенной и лучше следила за своим языком.
В любом случае, похоже, она понравилась Адолину. И от этого ей хотелось ликовать.
Но устремленные на Шаллан взгляды других женщин заставили появившееся желание исчезнуть. Некоторые отвернулись от нее, другие поджали губы и скептически ее осматривали. То, что Шаллан общалась с самым завидным холостяком королевства, не добавляло ей популярности, тем более она была здесь чужой.
Шаллан не беспокоилась. Она не нуждалась в признании придворных женщин. Единственное, чего она хотела, — найти Уритиру и секреты, которые он хранил. Завоевание доверия Адолина — большой шаг в нужном направлении.
Она решила наградить себя поеданием сладостей и дальнейшим обдумыванием плана по проникновению в дом светлорда Амарама.
ГЛАВА 50. Неограненные камни
И теперь, если и оставался неограненный драгоценный камень среди Сияющих, это были Формирующие Волю. Хотя и предприимчивые, они отличались непредсказуемостью, и Инвия написал про них: «капризные, разочаровывающие, ненадежные», подразумевая, что это абсолютно очевидно и что все обязательно согласятся. Такой взгляд, возможно, нетерпим, но Инвия часто выражался подобным образом, поскольку этот орден, как говорили, был наиболее разнообразен, противоречив по темпераментам, и объединяла его только любовь к приключениям, новизне и чудачеству.
Адолин сидел в кресле с высокой спинкой, с чашей вина в руке, прислушиваясь к грохоту сверхшторма снаружи. Ему полагалось чувствовать себя в безопасности в этом каменном мешке, но было в штормах что-то такое, что лишало любого ощущения безопасности, независимо от того, насколько оно казалось разумным. Он обрадуется Плачу и прекращению сверхштормов на пару недель.
Адолин поднял кубок, поприветствовав Элита, шедшего мимо. Он не видел его наверху, на террасе винного дома, но комната служила укрытием от сверхштормов также для нескольких магазинов Внешнего рынка.