Слова сияния

Сандерсон Брендон

— Мостовики, — прошептал Таравангиан.

— Что? — спросила Адротагия.

Король поднял голову, моргая затуманенными глазами.

— Мостовики Далинара, те, кого он отобрал у Садеаса. Ты читала отчет об их спасении?

— Не думала, что они важны. Очередная игра между Садеасом и Далинаром.

— Нет. Там нечто большее. — Они выжили. Таравангиан встал со стула. — Активизируй всех бездействующих агентов алети, отправь их всех в ту область. Об одном из мостовиков будут ходить истории. Чудесное спасение. Любимец ветров. Один из них. Возможно,

он до сих пор не осознает, что делает, но он связан со спреном и произнес самое малое первый идеал.

— Что, если мы его найдем? — спросила Адротагия.

— Нужно держать его подальше от Сета любой ценой. — Таравангиан передал ей Диаграмму. — От этого зависят наши жизни. Сет — зверь, который перегрызет собственную ногу, чтобы избавиться от оков. Если он освободится...

Адротагия кивнула и отошла отдать распоряжения, но помедлила у выхода из временного шатра.

— Возможно, нам стоит пересмотреть методы оценки твоего интеллекта. То, что я увидела за последний час, заставляет меня задаться вопросом, правильно ли применять к тебе сегодня термин «обычный».

— Оценка верна, — сказал Таравангиан. — Ты просто недооцениваешь интеллект обычного человека.

Кроме того, когда дело касалось Диаграммы, король мог не помнить, что он написал или почему, но иногда всплывали остатки воспоминаний.

Адротагия удалилась, и подошел Мралл.

— Ваше величество, — сказал он. — Время на исходе. Кронпринц умирает.

— Он умирает уже многие годы.

Но Таравангиан все же продолжил путь, ускорив шаг, насколько хватало сил. Он больше не останавливался побеседовать с солдатами и только коротко махал в ответ на их приветственные возгласы.

В конце концов Мралл увел его по склону холма от непосредственного зловония поля битвы и тлеющего города. Здесь над несколькими штормповозками оптимистично развевалось знамя короля Джа Кеведа. Стражники позволили Таравангиану войти внутрь кольца штормповозок, и он приблизился к самой большой из них — громадному сооружению, похожему на настоящий дом на колесах.

Они обнаружили кронпринца Валама... короля Валама... в постели, он кашлял. Его шевелюра поредела с тех пор, как Таравангиан видел его в последний раз, а щеки запали настолько, что дождевая вода собралась бы в них лужами. Редин, бастард короля, стоял в футе от кровати, склонив голову. С тремя стражниками в комнате для Таравангиана совсем не осталось места, и он замер в дверном проеме.

— Таравангиан, — произнес Валам и начал кашлять в платок. Лоскут ткани окрасился кровью. — Ты пришел за моим королевством, не так ли?

— Не знаю, что вы имеете в виду, ваше величество, — ответил Таравангиан.

— Не скромничай, — огрызнулся Валам. — Я не выношу этого качества ни в женщинах, ни во врагах. Отец Штормов... Не знаю, что они сотворят с тобой. Я наполовину уверен, что тебя убьют до конца недели.

Он слабо махнул рукой, которая была вся перебинтована, и стражники освободили место, чтобы Таравангиан смог войти в спальню.

— Отличная уловка, — сказал король. — Прислать еду,

целителей. Слышал, солдаты от тебя без ума. Но что бы ты сделал, одержи одна из сторон решительную победу?

— У меня появился бы новый союзник, — ответил Таравангиан. — Благодарный за помощь.

— Ты помог всем, кто сражался.

— Но больше всего победителю, ваше величество. Мы можем оказать помощь выжившим, но не убитым.

Валам снова закашлялся, сухо и отрывисто. Его бастард подошел, обеспокоенный, но король жестом отослал его прочь.

— Судя по всему, — проговорил король между хрипами, — ты единственный из моих детей, кто выживет, ублюдок. — Он повернулся к Таравангиану. — Стало быть, у тебя есть законное право на трон, Таравангиан. Полагаю, по линии матери? Женитьба на веденской принцессе примерно три поколения назад?

— Я не в курсе.

— Разве ты не расслышал, что я сказал насчет скромности?

— Мы оба должны сыграть свою роль в спектакле, ваше величество, — ответил Таравангиан. — Я просто проговариваю свои строки, как они написаны.

— Ты болтаешь, как баба. — Валам сплюнул кровью в сторону. — Я знаю, что у тебя на уме. Примерно через неделю, когда ты позаботишься о моих людях, писцы «обнаружат» твое право на трон. Ты неохотно решишься спасти королевство по настоянию моего собственного штормового народа.

— Вижу, вам прочитали весь сценарий, — тихо отозвался Таравангиан.

— Тот убийца придет за тобой.

— Вполне возможно.

Это была правда.

— Даже не знаю, зачем я попытался занять штормовой трон, — проговорил Валам. — Что ж, хоть умру как король.

Он с усилием вздохнул и нетерпеливо махнул писцам, столпившимся за пределами комнаты. Одна из женщин оживилась, украдкой бросив взгляд на Таравангиана.

— Я сделаю этого идиота своим наследником, — произнес Валам, махнув в сторону Таравангиана. — Ха! Пусть остальные кронпринцы подавятся.

— Они мертвы, ваше величество, — ответил Таравангиан.

— Что? Все?

— Да.

— Даже Бориар?

— Да.

— Ха, — проговорил Валам. — Ублюдок.

Сначала Таравангиан подумал, что король обращается к одному из покойных кронпринцев, но потом заметил, что он машет в сторону своего незаконного сына. Редин подошел ближе и опустился на одно колено рядом с кроватью, когда Таравангиан подвинулся, освободив место.

Валам завозился под одеялом. Редин помог вытащить наружу поясной нож и неуклюже взял его в руки.

Таравангиан с любопытством изучал Редина. Неужели перед ним тот самый безжалостный королевский палач, о котором он столько слышал? Этот встревоженный, выглядящий беспомощным человек?

— Прямо в сердце, — сказал Валам.

— Отец, нет... — проговорил Редин.

— Прямо в штормовое сердце! — закричал Валам, брызгая кровавой слюной на простыни. — Я не стану просто лежать здесь и не позволю, чтобы Таравангиан убедил моих собственных слуг отравить меня. Сделай это, мальчик! Или ты не в состоянии сделать единственную вещь, о которой...